Волшебные слова и легендарная жизнь Евгения Гришина. Часть первая

23 марта исполняется 90 лет со дня рождения одного из самых великих тульских, да что тульских – спортсменов всей планеты Евгения Романовича Гришина. Он участвовал в одной летней и четырех зимних Олимпиадах. Четырехкратный олимпийский чемпион, абсолютный чемпион Европы-1956, двенадцатикратный рекордсмен мира. Почетный гражданин Тулы, но только, сложно поверить, с 2001 года! Хотя всегда и везде говорил: горжусь, что я туляк.

Вообще жизнь Евгения Гришина – готовый сюжет для увлекательного кино. Даже придумывать ничего не надо. Вот только есть ли среди нынешних актеров личности такого масштаба!

Коньки его детства

«Улицы Тулы тогда не чистили от снега, и, укатанные машинами и санями, подогретые оттепелями, мостовые представляли отличную основу для катания на коньках, – рассказывал Евгений Романович в своей книге «Такое не забывается». – Особенно преуспевал я в драке и цеплянии крючком за мчавшуюся машину. Здесь мне просто не было равных. А делалось это так. Стоишь на коньках, держа в руке длинный металлический крючок, к которому привязывалась такая же длинная и прочная веревка. Завидев машину, на определенном расстоянии начинаешь разгоняться. И вот в тот момент, когда машина обгоняет тебя, ты, пропуская ее, резким движением посылаешь вперед металлический крючок, вонзая его в деревянный борт кузова. Поскольку у тебя и у машины разные скорости, тебя с неимоверной силой бросает вперед. Чтобы удержаться на ногах, надо обладать незаурядным мастерством и крепкими руками и ногами».

Но вскоре коллекцию инвентаря для катания на грузовиках отобрал участковый милиционер, и привел Евгения в конькобежную секцию, к тренеру Якову Ивановичу Яковлеву. Секция располагалась рядом с домом – на стадионе «Зенит» в кремле. Летом здесь играли в футбол, а зимой заливали каток. Евгений Романович, выступая как-то в Туле, говорил, что из завоеванных четырех олимпийских золотых медалей две уж точно – заслуга Яковлева, научившего его тому, что потом долгие годы позволяло побеждать в соревнованиях любого ранга.

Спортивная карьера развивалась стремительно. Никому не известный Евгений Гришин с первой же попытки установил рекорд Советского Союза для юношей. Затем трижды улучшал рекорд СССР. Шестнадцатилетний парень из Тулы был включен в состав сборной Советского Союза, а профсоюз оружейного завода выкупил для Гришина конки Hagen Oslo, которые ему для соревнований одолжил известный тульский гонщик – Евгений Вялов. Это был невероятный шик! Мало на каких юношеских соревнованиях такими коньками кто-то мог похвастаться! На этих коньках и были завоеваны все главные награды Гришина. Сейчас они вернулись на родину и выставлены в Музее конькобежной славы Норвегии, именно в этой стране и купил когда-то легендарные коньки Вялов.

«Этим конькам за двадцать с лишним лет не изменил ни разу, – скажет в феврале 1976 года Евгений Романович. – Менял только лезвия – они стачивались».

Блатной мир

Все в судьбе послевоенного лихого подростка могло закончиться по другому. Еще пацанами ломанули с друзьями погреб у соседей, которые спекулировали продуктами на базаре. Срывали сумки у зажиточных, как они считали, покупателей на базаре. В четырнадцать лет Гришин получил срок по приговору суда – два года колонии условно. И, судя по рассказам, уже набирал авторитет у окрестной шпаны.

Но все же решил порвать с блатным миром, тем более, что и дела в спорте шли неплохо, но вся мирная его жизнь едва не оборвалась. Как-то, приехав домой после сборов, зашел к старому приятелю Веньке, живущему на той же улице Металлистов. Собралась компания. Там-то его, как спортсмена, и попросили залезть на склад универмага в подвальном помещении ФЗУ – того самого здания, которое расположено рядом с кремлем. Надо было пробраться через чердак, и фомкой сбивать замки в подвале. Отказаться помочь друзьям было совершенно невозможно.

Уже после того, как взломщик сделал свое дело, тревогу поднял сторож училища, который к тому же столкнулся с Гришиным лицом к лицу. Пришлось срочно бежать. Утром к Веньке-маэстро, где остался и Гришин, наведался участковый. Конечно же, Венька сказал, что всю ночь был дома и никуда не выходил. А Гришин – что только прибыл из Москвы и просто зашел к друзьям, поскольку живет здесь же, рядом.

«После некоторой паузы старшина совершенно спокойно сказал:

– Ты иди домой, а вы все собирайтесь со мной в отделение. Там разберемся, что с вами делать.

…Я ушел домой, а старшина отвел ребят в отделение милиции, где их поджидал тот малый, с которым я столкнулся через стекло. На просьбу капитана, который вел очную ставку-опознание, посмотреть внимательно, он, ни секунды не задумываясь, ответил:

– Нет, здесь его нет! У того орлиный нос и пронзительный взгляд. Тот настоящий жулик. А эти нет».

«Допропагандировался»

Поначалу все шло к тому, что Евгений Гришин будет все же трековым гонщиком. Тем более в Туле, где треком болел весь город. Хотя сам Гришин впервые сел на велосипед только в шестнадцатилетнем возрасте! И это несмотря на то, что его дядя Николай Дронов был мастером спорта по велогонкам, чемпионом РСФСР.

На первую в советской истории Олимпиаду в 1952 году в Хельсинки Евгений Романович поехал в качестве велогонщика. И с иронией потом заметил, что смотрел на все происходящее как зритель.

– По поводу той истории было много всяких версий, домыслов... А по-настоящему произошло вот что, – рассказывал он. – Перед отъездом на Олимпийские игры было указание ЦК партии выступать только на отечественном инвентаре. Неважно, велосипед это, или гребля, только на отечественном. Не дай бог, чтобы были какие-то импортные буквы. И нам заказали велосипеды на харьковском заводе. По специальному заказу, даже по размеру каждого были подогнаны. Я попробовал эту чудо-технику, ее поднять невозможно было. На одной из тренировок у меня оборвалась цепь, я и сам разбился напрочь, и машину разбил. К Олимпиаде, правда, восстановился, но ездил уже на своем велосипеде, а у меня была классная итальянская машина фирмы «Доницетти». Руководству доложили, что я единственный с импортным велосипедом. Вызвали на ковер, говорят: «Вы же знали указание Центрального комитета»... А у нас в сборной старший тренер тогда был Шелешнев, он объясняет: «Дело в том, что ему был заказан такой велосипед, но он переломился пополам». Тут встает зам председателя спорткомитета СССР и начинает мне рассказывать, что мы должны пропагандировать не только наш лучший социалистический строй, но и лучшую технику. Я не выдержал, снял рубашку, приспустил до колен штаны, говорю: «Вот, смотрите, я уже допропагандировался. Если вы хотите, садитесь на этот велосипед, и пропагандируйте». Представляете, каково тогда было такое заявить? Через пять минут прибежал ко мне человек, и говорит: «Собирай вещи, у тебя отходит на Выборг поезд».

В книге воспоминаний этот эпизод, правда, изложен несколько иначе, но примерно в том же духе. Несмотря на покровительство Василия Сталина, этот случай скорее всего не остался бы без последствий. Но чуть ли не на следующий день сборная СССР по футболу в драматичном матче проиграла югославам, и с этим преступлением уже не могло сравниться ничто. Отношения между СССР и Югославией в тот момент были весьма накаленными, и проигрыш футболистов посчитали политическим.

(фото: Бухарест, 1953 г. Победители велогонки (слева направо): Фоучек, Гришин, Махек)

Волшебные слова

Исторический «хусим» почему-то в последнее время стали приписывать еще и Вячеславу Веденину. Между тем авторство этого легендарного заклинания принадлежит безусловно Гришину. Сам он правда ни в одной книге о нем не рассказывал, объясняя так: «Моего пятиклассного образования не хватило, чтобы цензурно обработать. А ругаться в книге матом, как это делают сейчас многие, я не могу. А в общем-то, это произошло очень интересно».

Вкратце история про «хусим» выглядит так. На чемпионате мира в Токио, в день, когда проходили соревнования, наступило потепление, температура чуть ли не ноль градусов, а Гришину как раз 500 метров бежать. Он вышел к старту, наклонился, лед пощупал, а тренер ему говорит:

«Как лед, не слишком мягкий?» Наш гонщик в ответ слегка пожал плечами и сказал всего одну фразу. Рядом, как по заказу, стоял местный корреспондент. И вот в местной газете было написано: «Вышел стройный русский парень, дотронулся до льда, сказал волшебное слово «хусим» и победил».

Резонанс от этой статьи на родине, конечно, был сильный. Перед отлетом на Игры 1956 года в Мельбурн олимпийскую сборную СССР пригласили в ЦК комсомола. Долго говорили о том, что вы не просто спортсмены, а представители державы, государства Советский Союз, должны во всем быть образцом, и вести себя соответственно. Тут припомнили и Гришина. Строго предупредили: смотрите там, волшебных слов поменьше говорите…

Правда, сам Евгений Романович начисто отрицал, что дело было именно так. В его изложении история выглядела совсем по-другому:

– Я стартовал в первой паре на чемпионате мира в Японии. Местный судья на ломаном английском приглашает на старт. Но первый раз фальстарт делает, второй, третий… В конечном итоге, а я вспыльчивый, заводной, да и это все-таки чемпионат мира, поворачиваюсь к нему и говорю: «Ну ты, б… косоглазая, еще раз, и я тебя задушу! Конечно, он понять не мог, что я сказал, но после этого дал нормальный старт.

Через некоторое время, когда мы вернулись домой, у нас была встреча в МИДе. Им было интересно с нами поговорить, ведь Советский Союз тогда не имел дипломатических отношений с Японией. И вот Громыко, который тогда был министром иностранных дел, рассказал этот анекдот... Я, конечно, был поражен, как быстро распространяется информация. У наших стран ведь нет дипломатических отношений, а граница с Японией в двадцати тысячах километров от Москвы. Да еще все переиграли: Гришин сказал «хусим», побежал и выиграл. Кто, откуда придумал эту историю, я так до сих пор не могу сказать.

Продолжение следует...

Автор: Сергей Гусев