В Ясной Поляне Юлия Рутберг вызывала дух Анны Ахматовой

icon 27/11/2022
icon 19:22

© Фото Александры Богомоловой

Фото Александры Богомоловой

«Нет величия там, где нет простоты, добра и правды», - с этой репликой народная артистка РФ Юлия Рутберг шагнула на яснополянскую сцену летом этого года. На Международном театральном фестивале «Толстой» спектакле Театра им. Евгения Вахтангова «Война и мир» она воплотила художественный портрет фрейлины императрицы Анны Павловны Шерер – прекрасно образованной, утонченной женщины с безукоризненными манерами.

- Был сплошной ливень, но великое русское слово живет в Ясной Поляне в любую погоду и в любое время года, - отмечает Юлия Рутберг, представляя на родине Льва Николаевича Толстого еще одну свою работу – моноспектакль «13 вопросов к Ахматовой».

Анна Андреевна Ахматова - императрица русского слова, оракул, Кассандра, провидица… Какими только эпитетами ее ни награждали. Демон, ведьма, полумонахиня, полублудница.

Однако, по мнению Юлии Рутберг, во всех этих эпитетах крайне мало души. Они являются следствием имиджа, который выбрала для себя Анна Андреевна. Но если можно сказать «мой Пушкин», «моя Цветаева», «мой Бродский», «моя Ахматова», значит между нами, землянами и небожителями возникает некая связь, Вольтова дуга, напряжение, и вот уже идет речь о резонансе и родстве душ.

Свою Ахматову Юлия Рутберг начала создавать в 2012 году. В сериале «Анна Герман. Тайна белого Ангела» актрисе предложили сыграть роль Анны Ахматовой.

- Буквально две небольшие сцены. Но прочитав их, я поняла, что сыграть Анну Андреевну невозможно. О ней можно только напомнить. Тогда я попросила точно такой же черный парик с челкой, чтобы сшили точно такое же платье, и снимали преимущественно в профиль.

Это была геометрия образа с портрета Альтмана, форма, которую актриса наполняла содержанием почти 10 лет.

Моя душа закрыта ото всех,

И лишь стихи приоткрывают дверцу…

Знаковым моментом для Юлии Рутберг стало выступление в питерском музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Во время чтения стихотворения актриса услышала: «Мяу».

Напомним, Ахматова говорила, что после смерти перевоплотится в рыжего кота.

- Я перевела глаза и увидела, что на поребрике сидит огромный рыжий кот и смотрит на меня. Он насладился вниманием и торжественно прошествовал на сцену. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Это было похоже на какой-то мистический знак от Анны Андреевны. Кот сорвал аплодисменты и неспешно отправился по своим делам. Но в тот момент, когда он поднял на меня свои зеленые глаза, мне показалось, что мы зацепились душами с Анной Андреевной. И я решила не оставлять эту затею на уровне чтения стихов, а сделать полноценную программу. Так родились «13 вопросов к Ахматовой», - рассказывает Юлия Рутберг.

Однако на этом мистический флер не завершился. Сначала вопросов было четыре десятка. Для программы актриса на свой вкус отобрала четверть. Но Анна Андреевна решила ответить именно на 13. В необычном «интервью» Юлии Рутберг переплелись биография Анны Ахматовой, ее стихи и многочисленные мифы.

Еще при жизни поэтесса не очень жаловала мемуаристов и журналистов, но с радостью принимала у себя верных единомышленников, с которыми могла говорить о том, что считала действительно важным.

Вселенная слушала великое слово поэта и делала его вещим, пророческим. Возможно поэтому на долю Ахматовой пришлось столько испытаний. Она пережила несколько революций, две мировые войны и блокаду Ленинграда. Мужья и сын Анны Андреевны были арестованы. Она часами стояла в очередях у «Крестов» среди сотен таких же. Опыт жены и матери «врагов народа» отражён в ее поэме «Реквием».  Потом - замалчивание, цензура и травля… И над всем этим:

Поэт не человек, он только дух —

Будь слеп он, как Гомер,

Иль, как Бетховен глух, —

Все видит, слышит, всем владеет...

И сегодня мы открываем томик со стихами Ахматовой в надежде найти там ответы на волнующие нас вопросы. Икона стиля… Совесть нации… Ахматова вписана не только в наш культурный код, но в наши судьбы. Поэтому процесс «общения» с ней все более походит на спиритический сеанс, обещающий приоткрыть завесу тайны над тем, что известно только поэту.