Виктор Соколовский: «Котлован для колокольни кремля за ночь засыпали песком»

Виктор Владимирович Соколовский – один из главных политиков Тулы девяностых и нулевых годов. В большом интервью он рассказал, как общался с президентом России Владимиром Путиным, бывшим президентом США Джорджем Бушем-старшим, о возрождении Тульского кремля и, конечно, о футболе. 

Запрет на кремль

– Виктор Владимирович, расскажите о себе, чем сейчас заняты. 

– Работаю, хотя в апреле будет 73 года. Так получилось, повезло в жизни, что до сих пор востребован. Когда закончился мой срок полномочий в Совете Федерации, вернулся в Тулу; думаю – все, пенсионер. А в этой время у нас вступил в должность новый губернатор Владимир Груздев. Он мне звонит, назначает встречу. Спрашивает: чем занимаешься? Я говорю, да наверное ничем. Но я бы еще поработал. Силы, здоровье и желание есть. Он мне предложил стать его советником. Говорит: вы здесь уважаемый человек, много чего сделали для региона. Почетный гражданин Тулы. Понимаете, на что особенное внимание надо обратить. Я ему сразу ответил: экономика региона прежде всего, увеличение областного и городского бюджетов. Он: а ты бы что сделал? Отвечаю: я люблю футбол, и в Туле очень много людей, которые любят спорт. Футбол надо поднять, возродить клуб «Арсенал». И второе – я в свое время создал благотворительный фонд кремля и Успенского собора, сделал проекты по его реконструкции, восстановления колокольни. 

– Вот о кремле известно куда меньше, чем об «Арсенале».

– Я же в областной Думе четыре срока избирался по одномандатному округу от Белева и соседних районов, много чего сделал. Газифицировал жилье и промышленные предприятия своего округа за счет средств «Газпрома» и «Центргаза», восстановил Свято-Введенский Макариевский Жабынский мужской монастырь и купель при нем. В этих местах ведь бои шли в войну, стены монастыря так и стояли в то время в пробоинах от снарядов. За восстановление этой святыни патриарх Всея Руси Кирилл наградил меня орденом Сергия Радонежского и лично приезжал в Тулу его вручать. 
Когда в последний, четвертый раз я избирался в областную Думу, мог спокойно как руководитель отделения «Единой России» пройти по партийному списку. Но я вновь пошел на выборы по одномандатному округу. Не боялся, что меня могут не выбрать. В Думе работал на общественных началах, был председателем комитета по науке, образованию, культуре и спорту. Была надежда добиться финансирования из областного бюджета на развитие спорта, но все равно ничего не давали. Иногда только какие-то крохи.

Так вот когда я был председателем комитета, к нам на заседание пришел Лев Павлович Махно. Он выступил, сказал: Тульский кремль совсем пришел в упадок, помогите. Все гниет, разрушается, стены рушатся. Успенский собор подмывает – лопатой копнешь, там вода. Все кремли ведь строились на возвышенности, а наш стоит в низине. Поэтому его постоянно затапливает. 

Вручения ордена Сергия Радонежского з восстановление Жабынского монастыря

– И что было дальше?

– Денег же не было в бюджете. Депутаты спрашивают: кремль чья собственность? – Федеральная. – Вот пусть федералы и дают. Я поехал к директорам, с кем особенно дружил. Говорю: мужики, давайте хотя бы начнем. Кто-то полмиллиона рублей дал, кто-то миллион, я «Центргазом» три миллиона. Учитывая, что я инициатор и больше всех внес, меня избрали председателем фонда возрождения кремля и Успенского собора. Поехал в Москву, к патриарху Всея Руси Алексию, и он дал благословение на возрождение кремля.

– С чего начали?

– С проектных работ. А проектные работы на исторических объектах имеет право делать только одно проектное бюро при министерстве культуры. Сделали три проекта: на водоотведение, восстановление колокольни и общий генеральный план реконструкции территории кремля. В него, в том числе, входили осадные дворы, которые сейчас поставили, торговые ряды. Просчитали выпуски канализационные на пятиметровой глубине в Упу. Об их обустройстве договорился с директором оружейного завода. Набережная ведь тогда была в собственности этого предприятия. Получили разрешение от Министерства культуры и там, где была колокольня, начали производить раскопки. Дошли до основания печей. Колокольня же была отапливаемая, только собор – летний, холодный. И здесь губернаторские выборы. 

– И что?

– С Василием Александровичем у нас неделю хорошие отношения, неделю враждебные. Опять начались терки – куда ты идешь на выборы, зачем тебе это надо. Я за народ, а ты и так богатый. Мы к власти придем, ваши дома отберем. Кто-то ему подсказал дурь эту. Василий Александрович человек добрый вроде, но его заносило. Перед выборами ему кто-то посоветовал, они пригнали технику и за одну ночь котлован и все, что мы кисточками откапывали, засыпали песком. Но и этим не успокоился. Написал письмо в Министерство культуры, чтобы мне запретили заниматься возрождением кремля. Поскольку он губернатор, к его просьбе прислушались, и Министерство культуры меня попросило держаться от кремля подальше. 

– И о нем пришлось на несколько лет забыть?

– Во время нашего первого разговора с губернатором Владимиром Груздевым я сказал: вы многое сделаете, если восстановите нашу святыню – Тульский кремль. Колокольня когда-то была архитектурной доминантой Тулы. Мы получили благословение на восстановление кремля от Патриарха всея Руси. Груздев за эту идею ухватился. Нам удалось собрать от предприятий и граждан Тулы миллионов сто пятьдесят. Большой денежный вклад сделал губернатор области Владимир Груздев и члены его семьи. Вынесли, наконец, из кремля подстанцию, что не удавалось целые десятилетия. Это сделал Тимонин, руководитель МРСК «Тулэнерго». Вот такой мужик! Денег не взял за это. А ему перенос обошелся миллиона в четыре-пять. Много помогал тогдашний председатель правительства Тульской области Юрий Андрианов. 

Почетный гражданин Тулы

О встрече в президентом Бушем

– Что теперь вспоминается о работе в Совете Федерации?

– Шесть лет я работал в Совете Федерации, в двух комитетах – по естественным монополиям, а также по финансовым рынкам и денежному обращению, и в одной комиссии. В комитете по естественным монополиям председателем был Николай Иванович Рыжков, бывший председатель правительства при Горбачеве. Могучий человек, таких не осталось теперь. Комитет естественных монополий – это уголь, газ, энергетика, к нам на совещания приходили министры и их первые замы. В комитет по финансовым рынкам входило шесть миллиардеров. Они приезжали на заседания в дорогущих машинах, и сзади них еще такие же машины с охраной. Также я возглавлял комиссию по сотрудничеству со странами Африки.

Неоднократно бывал в Соединенных Штатах, встречался со многими сенаторами, лично знаком с президентом Джорджем Бушем-старшим. С ним вообще такой интересный случай произошел. Это был 2005 год. Прихожу в аэропорт, в вип-зал, у меня рейс до Москвы был с пересадкой. И вдруг Джордж Буш-старший заходит с охранником, охранник его сумку держит. Буш меня увидел: о, Виктор! Постояли с ним, выпили по бокалу вина, попрощались. Потом захожу в самолет, вдруг заходит он, и садится рядом со мной, через проход. Мы с ним из Вашингтона летели до Франкфурта. Разговаривали, ужинали. Опять попрощались. Потом пересаживаюсь в самолет Франкфурт – Москва. Захожу в салон, и вдруг вижу, что он уже здесь сидит, и у нас опять места рядом. 

– Совпадение…

– Тут уж я не вытерпел, говорю: Джордж, вы куда летите? А в 2005 году у нас отмечался юбилей – шестидесятилетие Победы, на котором побывали руководители ведущих государств мира. И вот он рассказывает, что на юбилей Победы в Москву не мог приехать, был его сын – соответственно, Джордж Буш-младший, а сейчас Горбачев пригласил посетить Москву. Прилетели. Самолеты после посадки обычно подгоняют к телескопическому трапу, через который все выходят. А наш загнали куда-то в конец аэропорта, и не выпускают никого. Понятно, с чем связано. Тут прибывают автомашины ФСБ, милиция, мигалки, членовоз подъезжает. Буш вышел, вся эта колонна машин ушла, и только после этого нас стали выпускать.

– Говорили-то о чем?

– О жизни, он спрашивал о России. Я его спросил: что же вы без охраны? А с ним из охранников был только один негр – высокий, под два метра, он в другом салоне сидел. Буш и сам же под два метра. Ему было восемьдесят лет, когда он еще прыгал с парашютом. 

– Что он спрашивал про Россию?

– Его интересовало, как мы в России сейчас живем. Я сказал, что Россия после 1991-го поднимается. Мы уже все долги раздали, которые были у Союза. Россия же стала преемником Советского Союза, и все долги на нас упали. Сказал, что у нас все будет хорошо, но мы не хотим конфронтации с Америкой. Наша цель жить в дружбе, в мире. Вино он пил красное. И я с ним красное вино. Я вообще не любитель выпивать, но вино – может быть. 

Тульский самовар в подарок президенту ЮАР Джейкобу Зуме

– Про Африку, за которую отвечали, расскажите, интересно.

– Я за это время побывал порядка в пятнадцати странах в Африке, познакомился со многими президентами. В конце своей деятельности в комиссии организовал прием в Москве для 35 послов африканских государств. Никогда до этого в новой России такого не было. А в Китае, например, собирали не только послов, но и руководителей государств Африки. 

Был хорошо знаком с президентом Анголы Эдуарду душ Сантушем. Бывал у него в гостях, он принимал на самом высоком уровне. А когда Эдуарду душ Сантуша пригласил президент России Владимир Путин, он сказал, что у него несколько раз был в гостях Виктор Владимирович Соколовский, и хотел бы, чтобы его тоже пригласили на прием. Мне адъютант принес приглашение: президент Путин и его величество президент Анголы приглашают вас на обед. На приеме было всего человек десять. Все это проходило в Грановитой палате. Она маленькая совсем. Стол накрыт, оркестр сидит. И мы стоим около стола. Сначала прозвучали торжественные фанфары, зашли Владимир Путин с женой Людмилой и Эдуарду душ Сантуш. Прозвучали гимн Анголы и гимн России. Поздоровались, сели за стол. 

– Что подавали?

– Обычный обед. Закуска из морепродуктов, московский борщ, медальоны с ягнятиной, десерт. 

– Как вы себя чувствовали в присутствии главы государства?

– Было острое ощущение торжественности момента. Некоторое волнение присутствовало, конечно. Но я же с Владимиром Путиным встречался не первый раз. На первых выборах Президента я от Тулы был его доверенным лицом. А от «Газпрома» доверенным лицом был Вяхирев. И мы с Рэмом Ивановичем были на приеме у Путина в кабинете. Потом встречались, когда проходил прием всех доверенных лиц – это человек сто. Когда выборы прошли, каждому доверенному лицу вручили грамоту, крутые часы от Президента России.

С послами африканских государств

– Вы же в Анголе и с Юрием Михайловичем Андриановым познакомились.

– Там организовали торжественное мероприятие по случаю двадцатилетия победы над апартеидом. От Кубы был Рауль Кастро, от Южной Африки президент страны Джейкоб Зума, от Намибии – министр обороны. Я, как руководитель комиссии по сотрудничеству со странами Африки, был руководителем делегации. Нам уже выходить из самолета, ко мне подходит человек: сказали, что вы главный. И в этот момент мне представили Юрия Михайловича, он воевал здесь. А там же и наш губернатор Груздев тоже, между прочим, был, еще лейтенантом. Я был знаком с душ Сантушем. А потом Юрий Михайлович говорит: у меня здесь тоже есть знакомые. Познакомил меня с министром обороны Анголы. Тот с ним вместе воевал, в одном окопе сидели. Когда я закончил сенаторство, Груздев назначил меня своим помощником. Иду по коридору, смотрю: Юра идет. Говорю ты откуда? Он: я первый зам губернатора. 

С Юрием Андриановым (слева) на встрече по случаю победы над Апартеидом в Анголе

Знакомство с Черномырдиным было в тульской посадке

– Вы ведь начали свою производственную карьеру еще в советские времена.

– Причем, с мастера. Потом прораб, старший прораб, начальник участка, замначальника ПМК стройуправления, главный инженер ПМК, замначальника треста по снабжению, главный инженер треста, управляющий треста, только потом генеральный директор. Вот я за семь-восемь лет прошел все эти должности. У нас были династии рабочие, люди работали на страну. Когда я заступил руководителем «Центргаза», у меня было 800 рабочих. А когда в 2004 ушел сенатором, у нас на предприятии было 5000 рабочих. Это в самые тяжеленные годы мы не сокращали, а, наоборот, принимали новых рабочих.

– Достаточно стремительная карьера. 

– Я прорабом был, когда Черномырдин стал министром нефтяной и газовой промышленности. Помню, в нашем строительном вагончике вывесили приказ: «Приступаю к исполнению обязанностей министра нефтяной и газовой промышленности. Виктор Степанович Черномырдин». Прошел месяц, а мы строили здесь, в Менделеевском поселке, газовую заправку. Я это строительство возглавлял. Газовые заправки начали везде по стране ставить, но на итальянском оборудовании, а у нас в Туле на заводе «Газстройдеталь» впервые изготовили свое, отечественное оборудование. Доложили Черномырдину. Он решил приехать в Тулу. У меня много объектов было – в Шатске, в Московской, в Тверской областях, и газовая заправка в Туле – один из них. Конечно, я все знал хорошо. Мне и поручили представлять объект Черномырдину. Все рассказал, говорю: доклад закончил. Он мне: ты кем работаешь? Говорю, старшим прорабом – начальником участка. – Ну, ты должность занимаешь очень маленькую, готов к более высоким должностям. Приезжай ко мне, я подумаю. 

Тут я осмелел. А тогда же надо было обязательно угощать, и я перед встречей дал деньги ребятам своим, снабженцам. Они купили на базаре мяса, водки. Говорю: Виктор Степанович вы в Тулу первый раз приехали? Он: первый.

И тогда я говорю: объект вы посмотрели. У нас, у газовиков, принято с гостем поднять по рюмке чая. Он: а где? Да вот тут рядом, в посадке. – Поехали. 

Он ЗИЛ свой оставил, пересел на наш УАЗик. Приехали в посадку. Там шашлык жарится, водки выпили, закусили. Он руку пожал, и еще раз повторил: приезжай ко мне. 

– Приехали?

– Прошло месяца полтора, позвонил секретарю. Он сказал: приезжайте. Так после старшего прораба меня сделали замначальника стройуправления. Полгода побыл главным инженером, начальником стройуправления, так начал подниматься вверх по служебной лестнице. Черномырдин всегда меня поддерживал. 

– То есть по большому счету помогла случайность?

– Да-да. Без этого я, может, от прораба до начальника стройуправления только дорос бы.

– Но с Черномырдиным с тех пор вы дружили?

– И рыбу вместе ловили, и дома у него бывал. Отношения были совсем простыми тогда. Спрашиваю: Виктор Степанович, что вам на день рождения подарить? Он отвечает: ящик тульской водки привези. 

В 1992 году меня включили в государственную программу, и я закончил краткосрочные курсы в Дюкском университете в Северной Каролине. Это один из ведущих американских университетов, его заканчивали многие известные ученые, политики. Президент США Ричард Никсон здесь учился. Два месяца у нас были курсы, потом месяц практики. Я ее проходил в известной компании Caterpillar в городе Сан-Диего, это самый юг Калифорнии, недалеко от границы с Мексикой. Мы учились основам ведения большого бизнеса, о котором у нас тогда, конечно, никто не имел представления. 

Когда я первый раз участвовал в выборах губернатора, меня рекомендовал Виктор Степанович Черномырдин. Он Вяхиреву позвонил: у нас наши лучшие директора должны быть губернаторами. Я никогда в политике не был, а тут сразу пришлось знакомиться с директорами тульских предприятий, выходить на другой уровень. 

С губернатором Стародубцевым на трибуне стадиона

Автор - Сергей Гусев. Вторую часть интервью читайте в ближайшее время.