Охрана Ленина и мед с Украины. 100 лет Ясной Поляне

В преддверии столетнего юбилея музея-усадьбы «Ясная Поляна» мы подготовили для вас серию публикации об историй одной из самых известных и исторических достопримечательностей Тульской области.

В марте 1919 года в Ясную Поляну по заданию Ленина ездила группа ответственных работников из Тулы только нарождавшейся советской власти. Один из них – Николай Павлович Левченко оставил воспоминания об этой поездке. Это интереснейшее свидетельство того, как и чем жила в то время усадьба.

По дороге к Толстому

Зима начала 1919 года была голодной, что усугублялось еще и холодом – дрова заготавливать было некому, и не на чем подвозить. Однако в середине марта вдруг вызвал к себе председатель губисполкома Григорий Каминский.

– Звонил Луначарский – обратился он. – Владимир Ильич беспокоится положением дел в Ясной Поляне. Особенно его беспокоит состояние охраны усадьбы, созданы ли нужные условия для спокойной жизни ее обитателей. Зная о наших продовольственных трудностях, он просит сделать возможное для яснополянцев, как бы это ни было нам трудно. Анатолий Васильевич передал, что Ильич в беседе два раза подчеркнул: как бы это ни было им трудно. Я ответил, что в Ясной Поляне все обстоит благополучно, обитателями вплотную занимается наше общество «Ясная Поляна». Однако Луначарский поручил немедленно проверить на месте все обстоятельно, подумать об охране, продовольственной и другой помощи. В недельный срок надо выслать доклад с предложениями.

На совещании было решено, что в Ясную Поляну на другой день, 16 марта, поедет комиссия из трех товарищей: заместителя председателя губисполкома Немцова, председателя Губсовнархоза Левченко и члена президиума губсовнархоза Нефедова.

Тихим, морозным утром на парных санях выехали в Ясную Поляну.

«На шоссе, покрытом толстым слоем снега и слегка укатанной санями колеей, ни конных, ни пеших, словно обезлюдели подступы к Туле. Едем молча, каждый занят своими мыслями. Но вот бывалый, темпераментный тов. Немцов не выдерживает:

– Тишина и безлюдье какие. А там вот, в лесах, наверняка бандиты. Да нет, нас не обманешь.

Готовые к отпору, мы согласились с ним. Тут же перебросились соображениями о том, как вести себя в обществе, которое мы застанем.

– Держать себя будем как всегда, – сказал Немцов.

– Не напугал бы ты там обитателей, Николай, – возразил Нефедов, – вид у тебя больно каторжный.

Все мы, и возница, засмеялись. Покладистый, душевный Немцов, прошедший царскую каторгу, действительно имел страшноватый облик: коренастый, круглое, обильно заросшее волосами лицо, холодноватые, пытливые глаза.

Переехали железную дорогу у полустанка Засека. Поднялись на Косую Гору мимо застывших корпусов металлургического завода. Возле завода и поселка вовсе не видно людей, даже собак не слышно.

Едем лесом, в знаменитой вековой засеке. Встречаются заколоченные дачи. Сосны, ели, дубы, липы завалены снегом. У самой дороги высокие сугробы – в лес не пройти, утонешь в снегу. А все же в лес кое-где ходят – изредка видны глубокие следы.

«Зачем ходят?», – задаем себе вопрос.

Почти у поворота в усадьбу догоняем розвальни, груженные хворостом. Маленькая, тощая лошадка еле плетется. Рядом с ней шагает пожилой, бородатый крестьянин, по пояс прикрытый примерзшим к одежде снегом. Выходим размяться из саней, здороваемся, радуясь первому встреченному человеку.

– Далеко ли, дядя, до поворота в Ясную Поляну?

– Да, с полверсты будет.

– А как у вас здесь… не шалят?

– Нету. У нас мужик тихий.

– Как же тихий? Имения все вокруг поразорили!

– Ну это со старой шалости. Да и пустые они все были – побросали их баре.

– А с Ясной Поляной как живете?

– Живем. Они нас не трогают. Мужик понимает, что поместье то – Льва Толстого.

Прощаемся. Едем дальше. Поворот вправо, к усадьбе, почти по девственному снегу – ездят здесь, значит, редко. Вот и белые каменные башенки все в снегу. Въезжаем в усадьбу. Впереди боком стоит белый, простой, без украшений двухэтажный дом, кое-где хозяйственные постройки. Не верится, что в такой скромной обстановке жил потомок знатных фамилий. Высаживаемся у ничем не примечательного подъезда. Во дворе ни души.

Открывается дверь, немолодой мужчина приглашает:

– Проходите, пожалуйста, в дом.

Идем на второй этаж. По дороге знакомимся.

– Сергеенко, – представляется высокий, с небольшой бородой и живыми глазами, широко известный толстовец.

– А мы из губисполкома, – представил прибывших Немцов».

Петр Алексеевич Сергеенко – русский писатель, окончивший таганрогскую мужскую гимназию, где учился в одно время с Чеховым, но в разных классах. В 1892 году Петр Сергеенко познакомился с Л. Н. Толстым, стал близким человеком в семье. Он сопровождал писателя после его ухода из дома и находился рядом до самой кончины Толстого. В то время, как пишут энциклопедии, занимался организацией охраны и благоустройства Ясной Поляны.

У входа в просторную комнату всех встретила «пожилая женщина, одетая в темное платье с высоким воротником, стройная, с юным цветом лица и чуть заметными кое-где сединами в волосах».

– Софья Андреевна, – знакомит Сергеенко.

– Очень рада гостям, – приветствует хозяйка дома.

«Простота этой неожиданной встречи смущает, но и успокаивает. Садимся».

Продолжение истории читайте завтра утром.

Автор: Сергей Гусев