Когда экзотариум превратится в экзопарк?-381

Мы уже привыкли к тому, что ни один городской праздник не обходится без каких-либо акций Тульского экзотариума. Вот и в новогодние каникулы экзотариум не работал только 1 января. В остальные дни он ждет гостей, и, конечно, это будет неожиданное шоу, в котором найдется место и для змей с черепахами, и для Деда Мороза со Снегурочкой.

Сегодня Тульский экзотариум – это самая крупная в мире змеиная коллекция. Здесь впервые в неволе начали размножаться 48 видов редких и исчезающих змей, которые благодаря стараниям тульских герпетологов не только пополнили коллекции зоопарков мира, но и вернулись в природу. Здесь впервые были описаны многие виды рептилий. В тульском зоопарке умеют работать не только с животными, но и с людьми: эти энтузиасты не просто показывают свою уникальную коллекцию, но и постоянно находят самые неожиданные способы ее демонстрации. Кстати, единственный в мире памятник динозавру находится в Туле, встречая гостей экзотариума!

В преддверии Нового Года принято подводить некоторые итоги, вспоминать об удачах, рассуждать о перспективах. Об этом заместитель главного редактора «Московского комсомольца в Туле» Елена Шулепова беседовала с директором Тульского зоопарка экзотических животных Сергеем Рябовым.

– Сергей, сегодня тульский зоопарк, пожалуй, такая же визитная карточка Тулы, как самовары и пряники. А как все это начиналось?

– Все начиналось в то время, когда на химико-биологическом факультете Тульского тогда еще пединститута стали серьезно заниматься рептилиями. Нас было трое студентов – больших любителей змей. Это я, Володя Дмитриев и Паша Яшан. Правда, тогда мы считали, что это просто хобби на всю жизнь. После окончания института я работал в тульском краеведческом музее, ловил бабочек по всей области, а змеи жили у меня в квартире. Однажды у меня сбежал островной полоз и заполз к соседям. История была довольно смешная – змея проникла к ним через унитаз, так что понять шок этих людей можно. В конечном итоге они сумели настоять на том, чтобы я убрал «эту гадость» из дома. Пришлось искать для них новое помещение. Приют предоставил еще существовавший в то время тульский дом природы. Под коллекцию выделили подвал, но с обязательным условием – периодически организовывать выставки. Уже на самые первые наши выставки – это было в середине 80-х – народ повалил валом, желающие посмотреть на красивых змей отстаивали многочасовые очереди. Тогда мы поняли, что на демонстрации наших коллекций можно зарабатывать. Кроме того, нашлись люди в городской администрации и бизнес-структурах, поддержавшие наше экзотическое начинание. В конечном итоге, нам предоставили под зоопарк вот это самое здание на Октябрьской, в котором мы пребываем до сих пор. Мы принесли шкафы из института и из дома, обошли чуть ли не все местные строительные организации, прося помочь стройматериалами, своими силами сделали ремонт. Стены тогда были выкрашены какой-то совершенно чудовищной краской. Сейчас понимаешь, что все это было довольно убого, но мы были очень довольны и горды собой. И ровно 20 лет назад, в первый день города, в Туле состоялось открытие нашего экзотариума. Нашего динозавра у входа еще не было, но была огромная очередь.

– Извини, но, если ты сейчас скажешь, что все последующее развитие было только за счет доходов, полученных от продажи билетов, я тебе не поверю…

– Не веришь, но первые 9 лет мы жили исключительно на хозрасчете. Это же был конец 80-х – начало 90-х: цены на электроэнергию, корм для животных, отопление были еще советские, а посетителей было действительно очень много. Кроме того, мы тогда изобрели уникальную экономичную систему содержания животных. И к тому же мы увлеклись работой по разведению змей, поэтому часть нашей коллекции пошла на продажу. К нам приезжали покупатели из других зоопарков, цирков, коллекционеры. За счет этого удалось сделать (а точнее доделать) ремонт помещений и обновить экспозицию.

Потом уже образовались связи – как зарубежные, так и внутри страны. Тогда нам очень помогла в формировании коллекции Российская Академия наук, которая, кстати, сегодня является одним из наших учредителей, и Московский зоопарк.

А потом с 1993 по 1996 год начался период выживания. Цены скакнули так, что каждый день я думал, что он будет последним для нашего зоопарка. Спасло то, что в 1996 году областной департамент культуры согласился стать нашим соучредителем, и мы стали бюджетным учреждением. Это уже был новый этап развития. Бюджетное финансирование позволило увеличить коллекцию, у нас появились научные экспозиции.

– Примерно тогда же как символ вашего зоопарка появился этот динозавр у входа. Как ты, кстати, относишься к тому, что его называют «памятником теще»?

– Да, в 1989 году такая идея пришла в голову Володе Вандеру, который также стоял у истоков нашего зоопарка, а сейчас работает в США. Мы тогда решили, что динозавр – это тоже рептилия, и даже вроде как прапредок всех змей. Вандер договорился с архитектором, и у нас появился вот такой красавец. Вышло очень хорошо, к тому же, как выяснилось позже, это оказался единственный в мире памятник динозавру. А то, что его называют «памятником теще»? Ну, наверное, выражение «лица» кому-то кого-то напомнило…

– А как вашему небольшому, в сущности, зоопарку удалось собрать самую крупную в мире коллекцию змей?

– Когда мы получили первых очень редких змей (нам их подарили), мы стали их разводить. И у нас это очень хорошо стало получаться – такой вот талант обнаружился. Тогда к нам начали привозить змей на разведение, даже навязывать: возьмите, пожалуйста, размножьте. У нас здесь впервые в мировой практике начали размножаться 48 видов редких змей. Многие виды были впервые описаны. Многие исчезающие виды спасены для природы. К нам приезжали тысячи коллег за опытом по разведению – из США, Европы, Азии. Так что первоначально мы стали известны во всем зоологическом мире именно разведением животных. И тогда нам больше давали, чем брали.

А затем мы получили эксклюзивное право на вывоз живых животных из Вьетнама. Такой договор по протекции РАН с нами подписала Академия наук Вьетнама. Как правило, эта страна пускает к себе научные экспедиции, но запрещает вывозить живых животных. У нас начались вьетнамские экспедиции, из них мы привозили животных, которых потом хотел получить весь мир.

Кроме того, наш экзотариум славится не только энтузиастами по работе со змеями. Лет 9 назад у наших сотрудников открылся талант по работе с людьми. Как ты знаешь, у нас не просто постоянная экспозиция, у нас все время что-то меняется, придумываются интересные варианты подачи информации. Помнишь, наши конкурсы красоты среди змей, как выбирали мисс мира. Или наши ночные экскурсии, тематические – к народным праздникам. Мы ведем большую работу со школами. Так что по работе с людьми мы также оказались «впереди планеты всей». Ну, по крайней мере, среди зоопарков России, стран СНГ, частично Европы. Поверь, многое из того, что мы делаем, не делает ни один зоопарк мира. И большое спасибо прессе – вы никогда не обделяли нас вниманием. А когда хвалят, это серьезный стимул хорошей работы.

– И вот эта вся огромная работа – и научная и с посетителями – проходит на площади менее 100 кв. м?

– Да. Но сейчас мы, наконец, подошли к третьему этапу нашего развития. Помнишь, мы много лет все просили у властей выделить под наш зоопарк более подходящее здание, но, несмотря на все обещания, это дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Три года назад мы окончательно отказались от позы просящего и начали работать над проектом нового здания – практически без денег. Когда мы получили первый проект, увидели, что это хорошо, но это не зоопарк. Торговый развлекательный центр, который можно декорировать, но хотелось что-то другое. И вот архитектор Владимир Доценко предложил нам совершенно удивительный проект – это просто оазис в городских условиях. Форма – бионика, стекло, много зелени. Сейчас ищем под него инвесторов. Областные власти нам обещали по программе развития культуры 60 млн. руб. в 2008-2009 годах, на эти деньги можно будет сделать уже рабочий проект.

– Расскажи подробнее об этих планах.

– Это будет 4-этажное здание площадью 4 тыс.кв.м, в котором, помимо демонстрационных залов, планируется кафе и помещения для контактных игр. В залах будут летать живые бабочки. Там не будет этих «коробочек» с окошками, через которые посетители смотрят на змей. Но и не стали мы делать так называемый «живой лес», когда зритель толком не может разглядеть животных, а слушает, что ему про них рассказывают. Да, там будет как бы живая природа (тропики, пустыня, лес), а не традиционные залы, но животные разных видов будут находиться в огромных стеклянных террариумах, углы которых задекорированы под деревья. Художник Александр Карташов уже придумал название этому проекту – «Экзопарк». Этот проект позволит нам принимать ежегодно до 80 тыс. посетителей. И тогда мы, возможно, вновь перейдем на хозрасчет. В новом здании будет место и для лабораторий, что позволит нам существенно расширить наши научные проекты. Тогда можно будет добиваться признания для нашего зоопарка статуса НИИ: все же мы работаем под эгидой РАН.

– Уже определились с местом будущего экзопарка?

– Это был очень даже не простой процесс. Первоначально собирались строить здесь же на месте этого здания. Но проблема – куда на время строительства деть животных? И потом, у нас много редких видов, они могут попросту не пережить два переезда. Были предложения разместиться в Центральном Белоусовском парке, но там оказалось все не так просто. И вот недавно губернатор подписал постановление о выделении нам площадки под строительство в Комсомольском парке. Это очень здорово, правда, пока процесс тормозится из-за бюрократических проволочек: что-то там связано с оформлением бумаг по передаче парков из города в область. Но это уже, наверное, вопрос времени.

Елена Шулепова