Виктор Деревянко: у нас не было панибратства, а чисто нормальные деловые и человеческие отношения

Первый председатель Тульской областной Думы Виктор Деревянко в интервью ИА "ТСН24" рассказал о том, как начинал работу областной парламент, как в то время выстраивались отношения с главой региона, а также об успехах, экспериментах и сложностях работы.

- Расскажите нам, как же все начиналось в далеком 1993 году, первый созыв Тульской областной Думы. Как вообще начиналась история?

- Это очень интересно, я могу вам сказать. Мы еще не отошли от шока, от тех событий, когда танки били по нашему Верховному Совету. И вдруг вышло 3 Указа, в сентябре, и 2 Указа октябрьские, которые учитывают эту сложившуюся ситуацию, начали регламентировать, как нам жить дальше и что нам делать. Вот эти Указы обязывали нас создать в регионах новые представительные законодательные органы власти. Потому что областные Советы, краевые Советы приказали долго жить, на местах здесь. Было обозначено 2 срока по формированию законодательных органов субъектов Российской Федерации. Это или 12 декабря 1993 года, то есть в День всенародного голосования по Конституции, избрание Государственной Думы, формирование Совета Федерации. И в этот день нужно было избирать законодательные органы субъектов Федерации. Или в марте месяце 1994 года. А для того, чтобы выборы провести, надо было создать нормативно-правовую базу. Потому что надо было избрать депутатов, потом на основании нормативной этой базы сформировать, как вы сейчас говорите, Тульскую областную Думу первого созыва. А времени-то? Если посчитать, что последний Указ Президента вышел от 20 октября. Ноябрь и 12 дней. Оставалось где-то дней 40-50. Вот эта вся процедура создания нормативно-правовой базы возлагалась на Администрации областей. В это время я работал Первым заместителем Главы Администрации, или как сейчас называют, Губернатора. И вот эта вся тяжесть легла на мои плечи и той группы, которая была создана по разработке этих документов (Положение о выборах, формирование и тому подобное, все, что необходимо было). Могу вам сказать, что это настолько была тяжелая работа. Во-первых, достаточно тяжелый психологический фон. Второе: очень сложная экономическая ситуация. И она не только была в Тульской области, она в целом в стране сложная. У нас, может быть, по сравнению с другими областями и не так плохо было. Вот этой группе приходилось работать, я могу сказать, чуть ли не сутками. Потому что надо было создать за 2-3 недели вот эту всю базу. И нам это удалось. И мы в числе 5 областей России избрались первыми 12 декабря, в День всенародного принятия Конституции. Формировалась еще не Дума, а были избраны депутаты, которые войдут. 

- Как избирались депутаты тогда? Это же был такой первый опыт фактически.

- Да.

- То есть вы были таким экспериментом, можно даже так сказать?

- Тут очень интересно, это наше ноу-хау было. Единственное ноу-хау в России. Мы долго думали: ну как вот объять необъятное, и чтобы представители от народа действительно были представители от населения, которое жило на этой территории, в этом районе. Как сейчас называется, муниципальные образования. И, учитывая, что в последнем Областном совете было 225 депутатов, а здесь нам регламентировалось, чтобы было не более 50. И у нас созрела мысль такая, я не побоюсь сказать, мы сидели вместе с Сергеем Алексеевичем Харитоновым, он тоже работал Председателем комитета по взаимодействию с муниципальными образованиями. Придумали такую схему: давайте мы от каждого района пойдем в нарушение где-то, мало ли что нарушали тогда, начиная от самого верха и заканчивая. Давайте мы от каждого района, невзирая на то, что сколько там проживает жителей, изберем по 1 депутату. То есть у нас 24 района в Тульской области плюс 5 районов городских города Тулы, итого 29 человек. И мы в документах заложили, что в каждом районе избирается один депутат. Вот я сказал: 24 района плюс 5 городских тульских. Я, в частности, шел по Ленинскому району, баллотировался в депутаты. В альтернативе у меня было 5 человек. В первом туре я тоже победил. Практически все депутаты выиграли в первом туре. И когда начали подводить итоги, оказалось, что в двух районах, это Советский район города Тулы и Привокзальный район, не избрали своих депутатов по причине низкой явки. То есть были ограничения по явке. Сегодня эти ограничения сняты, а тогда были. Избралось 27 депутатов. Да, мы боролись за это дело. Мы смогли доказать и в Администрации Президента, в этот короткий срок, и в Центральной избирательной комиссии правомочность нашего положения. Потом, правда, по истечении, по-моему, 2 лет, начали раздаваться голоса, что все-таки мы где-то что-то там нарушили, и что нужно было пропорциональное количество жителей. Если мы избрали 30, там 29, это я условно говорю 30, то приблизительно 1 депутат должен быть от 30 000 избирателей. Но извините, тогда Каменка со своим там 6 000 – 7000 – нет, Теплогори – нет, и так далее. Та же Дубна, там в то время тоже. А так они имели свое представительство. Я чуть ниже коснусь о положительном моменте этого. Что можно здесь еще сказать? Что цена вопроса, цена депутата, если так можно условно выразиться, была очень высокой. Потому что в районе есть Глава один, и депутат один. Он себя чувствовал достаточно более-менее уверенно, так будем говорить. Вот так у нас формировалась первая Областная Дума, 27. Потом мы через 10 дней собрались на первое заседание. Открыл это заседание старейший депутат, царствие небесное, Юрий Валентинович. Ну, так положено по нормативным документам. Потом тайным голосованием, я уж не помню, кто выдвинул мою кандидатуру. Честно говорю. Как на площади раньше, помните? Борис Годунов, прокричали. Избрали. 27 были депутатов, все 27 депутатов, это правомочный орган. 26 было за, 1 против.

- Не вы случайно?

- Нет, не я. Я долго думал над этим. Но потом все-таки, уже когда я уходил, мне признался товарищ, кто голосовал против.

- А признался, почему?

- Признался, признался. Я не буду называть сейчас фамилию, я могу сказать, что это была учительница. С района небольшого. И она мне сказала: Виктор Васильевич, это я голосовала против. Через 2 года уже, на излете, когда наши полномочия истекали. Я против голосовала потому, что считала, вы - Первый заместитель Главы Администрации Тульской области, и будете проводить такую же политику, как проводит наш Губернатор. А ей почему-то не нравилось. Вот очень плохо учителям, они не защищены, так далее. Но теперь я говорю об этом. Она говорит, что я, наверное, была не права. Можно посчитать, что был избран 100%.

- Сразу тогда переходим как раз к взаимоотношениям с Губернатором. Как выстраивались они? Это же в любом случае мы так же возвращаемся, это было что-то совершенно новое? Еще не было ничего, никаких выстроенных, налаженных механизмов взаимодействия. Как работали в таких условиях?

- Я могу сказать, что вначале наши взаимоотношения были прекрасны, как, наверное, в любой семье. А потом накапливается что-то. Если что-то накапливается негативное, то, наверное, в этом заслуга обеих сторон. Как везде, наверное. Тем более, сегодня Николай Васильевич Севрюгин не может мне ответить, по известной причине. Он уже давно ушел из жизни. И мне можно было бы говорить сейчас что угодно и бить себя в грудь. Но я говорю, что в этой ситуации, когда у нас обострилось, между Законодательным собранием и исполнительной властью, наверное, виноваты обе стороны.

- А как выходили из определенного кризиса?

- Дело-то в чем? Что ведь мы работали душа в душу, будучи первым заместителем, я вот работал и приглашен был сюда Николаем Васильевичем Севрюгиным. Я работал директором Ленинского горно-химического завода, и он меня пригласил возглавить это дело. Вот так я попал в политику. А так, может быть, еще и сегодня работал бы где-нибудь на предприятии. Это очень сложно. Если ты работаешь не за страх, а за совесть, и понимаешь, что все, что ты делаешь, в первую очередь надо сделать, чтобы было вокруг хорошо, и это было понятно народу, и было лучше в жизни. Потому что и тебе будет лучше. То есть не то, что альтруист. Делая лучше соседу, ты понимаешь, что ты делаешь лучше и себе в том числе. Я думаю, вот в этой книге, посвященной 20-летию, она называется «История народовластия на Тульской земле. 20 лет Тульской областной Думе». Вот здесь вроде бы сказано, что напряг возник при избрании Устава. А я думаю, что он, наверное, раньше возник. Потому что тогда в соответствии с Федеральным законом Совет Федерации начал формироваться из Глав исполнительной власти, Губернаторов, и Глав законодательной власти, это как бы был второй созыв, что в Совет Федерации входило 2 человека. Губернатор и Председатель законодательного собрания. Меня избрали там Председателем Комиссии по регламенту и парламентским процедурам. И вот мне кажется, тогда и пошел вот этот водораздел. У нас был кабинет на двоих. Вот мы 2 сенатора от Тульской области. И еще второй кабинет с помощниками, с аппаратом как у Председателя комиссии. Таких нас было 11 в Совете Федерации. 10 там Комитетов и Комиссия по регламенту и парламентским процедурам. Мне так кажется. Но главный момент когда возник – это, конечно, по принятию Устава. Более того, могу вам сказать, что мы ведь начали с чего? Практически на первом заседании (первое, второе заседание) мы сразу приняли Декларацию о принципах деятельности Тульской областной Думы по реализации Конституции Российской Федерации. И там мы эти все моменты обозначили: что новый законодательный орган поскольку наполнится новым содержанием по сравнению с бывшими областными Советами, то есть разработкой федеральных законов, работой на благо народа Тульской области, населения Тульской области, и принимает такие законы, по которым исполнительной власти максимально комфортно было бы работать. Главная задача была: комфортность и эффективность работы. Но наряду с этим и контроль должен быть: как они исполняются? Потому что можно создавать благоприятные условия для работы, и потом можно уходить далеко. Поэтому у нас была создана Комиссия по исполнению этого контроля. И я считаю, что и здесь бы определенный водораздел. Когда при исполнении бюджета народное образование, исполняется бюджет по народному образованию на 80-90%, по здравоохранению – на 90%, и так далее. А графа «прочие расходы» закрывается на 900%, то вы понимаете, что, наверное, исполнено что-то не так. И вот когда депутаты Тульской областной Думы, эта контрольная комиссия начинает разбираться, что это такое, почему? Ну, на 100%, мы понимаем где-то, но не на 900%, куда все это? Здесь тоже возникали определенные напряги. Можно даже сказать, определенные конфликты, о которых, может быть, и никто не знал, только мы вдвоем. Где-то, чего-то. Но Председатель ведь Думы, он руководитель коллегиального органа. И там ведь каждый имеет свой голос. И такой же голос у Председателя, и такой же голос у депутата. И приказать ему, он может сказать: а я вот считаю вот так. Глава Администрации может поступить императивно, бах, и вот я. Здесь надо убеждать, здесь надо работать. И принимается большинством голосов. Вот, наверное, здесь. Мы над Уставом Тульской области работали очень долго. И Устав точно так же мы приняли одни из первых в Российской Федерации, невзирая на все эти коллизии. Мы через 2 месяца после избрания создали рабочую группу по разработке Устава. Через 2 месяца. И вот мы практически весь 1994 год наряду с теми законами, которые множество мы принимали законов, работали постоянно над этим Уставом. В рабочую группу входили представители юстиции, прокуратуры, контролирующих там всех, Администрация области и так далее. И сейчас я скажу, в апреле 1995 года этот документ, Устав, Конституция нашей области, был принят и направлен на подписание Губернатору. Потому что для того, чтобы закон вступил в действие, надо, чтобы Губернатор подписал и опубликовал. Это называется промульгацией. Потому что даже подписанный Губернатором закон, если он не опубликован в средствах массовой информации, то есть не доведен до жителей, он не действует. И вот мы в апреле это приняли все, согласовали со всеми, и в том числе и с Главой Администрации.  Но дней через 10 этот закон вернулся неподписанный.

- Что не устроило?

- И главное – без определенной мотивации. Хотя должна быть определенная мотивация, что он сырой, что еще неясности на федеральном уровне и так далее. Это был апрель 1995 года. Москва вот тоже выходила вместе с нами. Что не устроило? Это то, что в этот Устав уже регламентировал не назначение Президентом Главу Администрации области, а избрание. То есть мы туда заложили уже избрание. Мы не покушались на действующего Главу, который сейчас назначен Президентом. Но в Уставе была глава, что всенародно избранный Губернатор (мы уже знали, что там идет такая, работаем же с федеральными структурами) считается тогда, когда он избран. А до этого – Глава Администрации и так далее. Это первый момент, который вот так объяснил. И второй момент – это то, что первые заместители Губернатора, Главы в то время, и заместитель, который курирует финансы и так далее, согласовываются с депутатским корпусом. То, что сегодня везде делается, начиная с Правительства. Мы же видим, согласовывает Президент, потом Председатель Правительства. Потом Председатель Правительства вносит своих замов. Так и здесь. Сегодня это все существует, все нормально. И ни у кого никаких проблем это не вызывает. Это нормальный пункт.

- А как пришли в итоге к этому? Как в конечном итоге все-таки согласовали?

- В конечном итоге, он вето наложил. Это нормальный процесс. Каждый имеет право. Создаем дружелюбно согласительную комиссию. Депутаты, представители Администрации, и начинаем работать. Работаем месяц, работаем два. Мы там согласовываем, пересогласовываем. Все это кто знает, кто не знает, это айсберг. Потому что 1/7 часть наверху, которая знает, а 6/7 скрыто под водой, это то, что мы месяц лично, там субботу, воскресенье работали. Третий месяц проходит. Нашли общие точки соприкосновения. Составили все, как положено, согласительная комиссия. Там возглавлял, если мне память не изменяет, один зам Губернатора со стороны Администрации. Проголосовали. Отправляем. Опять не так. Тут уже молча, что-то не так, типа, время еще не созрело.

- То есть без каких-то конкретных недочетов?

- Да.

- Просто еще время не пришло.

- Мы же согласовывали все, работали уже с согласительной комиссией, 50 на 50, как это говорится, от представителей. Ну, и тогда депутаты, Тульская областная Дума впервые преодолевает вето губернатору. То есть прописано это в наших законах, так сказать, как и сейчас. Мы голосуем, там ¾ голосов, условно, то вето преодолевается, так сказать, и губернатор обязан подписать и опубликовать. А председатель Думы дважды подписывает, и потом как преодолевается вето. Мы преодолеваем вето, направляем в Администрацию на опубликование в «Тульские известия». Они ж подконтрольные, так сказать, все то, что начинается «Тульские…» подконтрольно исполнительной власти. В какой-то степени когда-то было еще и законодательной немножко. Дается запрет и «Тульские известия» (ну, демократия где это?) не публикуют. Но мы нашли выход. Мы договорились с молодым коммунаром, и Головина на свой страх и риск опубликовала. И Устав вступил в силу. Вот такая картина получилась. То есть первое за всю историю вето губернатора, и первое за историю наших взаимоотношений преодоление этого вето.

- Эта ситуация не вызвала еще большего обострения по конфликту?

- Это стало основным вот разделом между отношениями, так сказать, Администрации Тульской области и Тульской областной Думы. Ну, и в частности, если говорить откровенно, между председателем Думы и главой Администрации. Да. Был ли выход какой-то другой? Не знаю. Наверное, был. Но история не терпит сослагательного наклонения, я не могу сказать, как можно… Я могу вот единственное сказать. Этот Устав, принятый в таких сложнейших условиях, и в принципе как бы одной стороной, проработал 8 лет. В него не было внесено ни единой поправочки Тульской областной Думы Второго созыва. Это говорит о чем? Что он правильный, объективный был. И только на излете Третьей Думы, Третьего созыва туда начали вносить определенные поправки, но вызванные тем, что менялось федеральное законодательство.

- Как добились вот такого Устава? То есть это же фактически такой продукт коллективного разума, если можно сказать!

- Да, да, да. Я почему говорю, что мы еще в январе 1994-го года создали рабочую комиссию, куда вошли работники всех сфер. И надзорных, и правоохранительных, и образования, и здравоохранения, культура и так далее, то есть все те лучшие умы, которые, как нам казалось, вот на сегодняшний день есть, они с удовольствием работали, так сказать, по разработке этого Устава. Более того, потом где-то через полгода, ну, будем говорить, к концу 1994-го года вышел на федеральном уровне примерный модельный Устав субъектов Российской Федерации. Мы могли его принимать, могли – не принимать. Ведь по-разному все работали, так же, как называли законодательные собрания. Кто назвал «Думой», у нас тоже много споров: как назвать, так сказать? Кто – Собранием представителей, так сказать, кто даже говорил: «Давайте, назовем «Областной Совет народных депутатов». Мы же народные депутаты! Кстати, это в Кемерово так и назвали. Кто назвал «Государственная Дума». Там «областная» такая-то «Государственная Дума». Ну, а мы объективно к этому подходили: государственная, как мы считали, должна быть одна, так же, как и президент.  Потому что даже и губернаторы – я не знаю. Губернатор, а губернии нет! Здесь область. Ну, были тогда лихие мужики и в Государственной Думе, и в Администрации Президента, которые хотели сделать губернии. И Слава богу, что мы до этого не дошли. И вовремя, так сказать, остановились на краю. Чего – не скажу. Вовремя. А то бы были б уже, может быть, и дополнительным штатом. И теперь вот за нашу самостоятельность, за нашу любовь к России клюют, как во что ни попало, так сказать. А мы боремся. И правильно делаем! Потому что никто никогда русского человека не сломит. И он, как бы ему ни жилось, скажет, что «это моя страна, это моя Родина». Это плохо, когда наши товарищи, работавшие в Правительстве, в Администрации Президента, сегодня за рубежом собираются и клянут, так сказать, вот то, чего… Вот так, как я сегодня смотрю на наши ток-шоу, украинские представители клянут свою страну. Ну, нельзя! Мать не выбирают! Иначе мы потеряем свой геном. Могу вам сказать еще, что в 1993-м избрались в конце года. Мы, собственно, начинали работать с 29 декабря. С 29-го декабря первое заседание. И бюджет – во беда-то была! Сегодня даже это никому в голову не приходит: нет бюджета! А что такое – нет бюджета? Это неизвестно, как финансировать больницы, как финансировать школы, то, что это с областного бюджета, детские садики там и так далее … Нет бюджета. И когда начали мы прикидывать: ну, как жить? Ну, сверху президент и умные люди разрешили, говорят: «Берите 1/12 часть от прошлого года, как вы расходовали». И вот как бы… 1/12, из бюджета 1/12 часть. И когда мы в феврале месяце начали все отрабатывать… Это хорошо, конечно, Администрации нет и все, что хочу, то и… вперед! Денег нет, ничего нет, народ волнуется. В феврале 1995-го, когда мы вроде сверстали этот бюджет, оказалось, 42,5% - дефицит бюджета. Вы можете себе представить? 42… Это полбюджета. Вот надо расходовать 100 рублей, а у тебя тут доходная часть 50, условно. Как можно? Едем мы с начальником Финансового управления. Валерий Николаевич Натаров такой был, в Москву, к Гайдару. Он говорил: «Вот надо тут добавлять учителям, надо добавлять врачам!». Он: «Да, да, да, да» - вот у него такая привычка. Но денег нет. Вы терпите. Как в Крыму тоже сказал один товарищ про пенсию. Денег нет, но вы терпите, там будет…». Нет. Ну, что-то поможем». Приехали, ничего, там занимаемся, никаких вопросов. Прожили с горем пополам 1994-й год, а волнения учителей – 3-4 месяца зарплату не платят. Что делать? Давай, снимай скульптуры, физкультуры. Закроем, так сказать, учителей. Закрыли. Прошло 2-3 месяца, заволновалась скульптура там, условно я говорю, физкультура, здравоохранение откуда взяли, так сказать, вот, не платят. Давай снимаем с другой части. Ну, как пирамида вот эта вот. И ждем, пока заволнуется там это. Но прожили как-то 1994-й года. 1995-й, формирование бюджета – 30% дефицита. Можете себе представить? Поэтому мы приняли закон: ну, нельзя так дальше вот эта вот 1/12 или какая-то там еще часть. Мы приняли закон о формировании бюджетного процесса. И там все по полочкам было написано:  кто, где, когда, вовремя, все. Как с доходами, как с расходом. Это тоже дисциплинирует в этом плане. Но 30%. А уже в 1996-й перешли уже более-менее. Но нельзя сегодня судить, сегодняшним моментом, ту ситуацию, которая была, допустим: 1993-й, 1995-й, так сказать, год там, 1996-й, даже 1997-й.

- Ну, как ни крути, все-таки рубеж определенный.

- Да. Да.

- И перешли мы его достаточно достойно.

- Это естественно, естественно. Если бы только еще Парламент не расстреляли, совсем было прекрасно бы. Я думаю, что это пятно, конечно, долго останется у нас, но, наверное, бывают и такие сложные моменты. Опять же: кто прав, кто виноват. Наверное, обе стороны пришли к тому, что… до чего не надо было доходить.

- Как шла работа дальше? Вот Устав был принят, уже начали жить по новым законам, как-то притираться, приспосабливаться вот к этому новому времени. Как дальше шла работа?

- А дальше шла работа нормально. Товарищ губернатор приказал через своих опричников, значит, не являться на заседания Думы. Мы сразу приняли, сказали: «Товарищи, мы разрабатываем законы, и политику, давайте, пока вот в этой сложной ситуации оставим в стороне. Мы все с вами, так сказать, кто какому, условно, богу, как это, поклоняется политическому – давайте работать над нормальными, объективными законами». Понимаете? Наверное, можно считать это ошибкой? Я думаю, что нет. А вот вторая ошибка, наверное, была то, что у нас в Думе Первого созыва, к примеру, навскидку, было 5 глав района, в том числе и глава города Тулы – товарищ Тягливый, и он же депутат. Вот это в наших документах, которые мы, и я в том числе, вот это – руку приложи, значит, разработали. И 5 представителей, так сказать, Администраций, исполнительной власти, они же депутаты. И, конечно, когда им сказали, что «Ай-ай-ай! Надо блокировать, раз там они такие сякие, тут нам будут и все тут командовать и уставы разные нам, говорить с нами» - конечно, они не стали появляться. А здесь надо разрабатывать уже по делению федеральной власти: закон о выборах губернатора. Он у нас лежит подписанный, отправленный. И получилось так, что вот из 27 депутатов 14 бойкотировали. Заседание – не приезжают, заседание – не приезжают. Директора школ. Все бойкотировали: 3 директора школы, ну, один завуч, 2 директора школы.

- Но бойкотировали именно вот не по своим все-таки убеждениям, а определенному принуждению.

- Да, да, да, да. Кстати, нужно отдать должное, товарищ Тягливый, невзирая на вот эти запреты, до конца приходил на все заседания. Удалось нам собрать на грани и принять ряд определенных законов, которые все равно губернатор не подписал. То есть мы Второй Думе передали 32 закона, готовых, подписанных, они только штамповали. Если посмотреть у них, самый плодотворный период – это конец 1996-го года. Так тоже в октябре собрались. И первый квартал 1997-го. Потом посложнее. Ну, тоже готовые законы и вперед! 27 – 14 = 13. А она, Дума, правомочная, когда на заседании присутствует 50%+1 голос. То есть если 29 поделить пополам (от установленного) – это 14,5 и 1 добавить – это получается 15,5, ну, округлим 16. А у нас было там почти 13-14. Там некоторые заседания потом когда – 15, одного не хватало. И вот так мы проработали, невзирая на то, что Аппарат работал, все здесь месяца 3 или 4. Ну, и потом с подачи товарища Коржакова и наших товарищей… Мне снова чтоб навести здесь порядок, я вот в Совете Федерации этим занимался. Совет Федерации подал в Конституционный суд. О неправомочности вот этих действий, которые, так сказать, были на территории Тульской области. Мы дошли до Конституционного суда, но все равно потом отклонили. Совет Федерации поддерживал нашу сторону – это вот обращение в Конституционный суд – 100%, все председатели, и приблизительно 75% - губернатор (только 25% там это вот которое там где-то чего-то, ну, понятно здесь определенная солидарность и так далее). Ну, в любом случае, в итоге, все-таки вышел указ вышел о проведении досрочных выборов на территории Тульской области. Я уже больше не баллотировался. В 1996-м году, когда собирал товарищ Ельцин нас в «Горках-9» всех председателей законодательных собраний в преддверии выборов, я там выступил доложил ему всю ситуацию, он пообещал при всех главах законодательных собраний разобраться. Товарищ Тулеев ко мне подошел и сказал: «Витя, ты молодец! Я вот не смог у себя (у него та же картина была) в Кемеровской области с Кислюком (это губернатор) навести, а ты вот – молодец!». После того, как Ельцин при всех сказал, что «мы разберемся и наведем здесь порядок». Но, тем не менее, указ не отменил, он еще не был опубликован, его держали – как то будет. Ну, там много, там подводная часть 6/7. И все. То есть провели вторые выборы и с октября месяца 1996-го года начала работать вторая Дума Второго созыва.

- Интервьюер: А изначально планировалось, что до 1997-го года вы будете работать…

- До 1997-го года. Но тут заваруха такая произошла – это сложный момент. Я лично знаю это, как ломали одного из глав администраций района. Ему сказали: «Если будешь ходить, ты же знаешь, что у тебя дом построен из материала, который не оплачен или прошел там оплата через то предприятие, через то предприятие твое личное». Он говорит: «Нет, все нормально». Он сначала не понял что к чему, а когда приехали туда товарищи с областного УВД и начали там у него делать обыск в кабинете, и в это время раздался звонок начальника областного УВД – товарища Панарина, царствие ему Небесное, и говорит: «Ну, как там у тебя-то?» - «Да проводим (вот пригласили этого руководителя группы), да проводим обыск» - «Ну, ладно. Дайте трубочку опять этому главе». И тут Николай Васильевич: «Ну, что? Понял?» - «Понял». «Спасибо!» - приказ, группа отдала честь и сказала: «Извините, мы тут…» - и ушли с кабинета главы района.

- С чем в итоге вот этот Первый созыв пришел к своему пусть досрочному завершению работы, но все-таки очень много было сделано, вот с какими успехами, скажем так, с какими достижениями подошли к окончанию своей работы?

- Ну, во-первых, той законодательной базы, которую, так сказать, мы создали. Мы гордимся тем, что мы приняли один из лучших Уставов. У нас самая лучшая Конституция субъекта в России. Так, нескромно если говорить, если б я не сказал, что я такой, так никто бы это не заметил. Мы приняли закон, вот понимаете, даже такой закон – единственный закон был на всю территорию Российской Федерации, то есть не было таких это, он назывался (потом, по-моему, кто-то начал принимать), он назывался «Закон о законах». То есть мы прописали всю процедуру, почему он так назывался «О законах»? Как, сначала мы Положение создали, Положение Тульской областной Думы по разработке, принятию законодательных актов, но когда увидели, что этого мало и иногда как-то увиливает, то мы приняли закон, который «О законах»: порядок внесения, рассмотрения, создания, принятия и так далее. Но ведь кто-то этот закон должен разрабатывать. Кто должен его разрабатывать? Кто заинтересован в этом деле. И не всегда можно сказать, что именно это должно быть в законодательном органе. Конечно, подавляющая часть должна исходить откуда? Из Администрации области, из Правительства Российской Федерации. Но закон вступает в силу только тогда, когда произведен процесс промульгации, то есть губернатор или Президент подписал и опубликовали. И тогда начал работать на федеральном уровне федеральный закон, на уровне субъекта, так сказать, закон областей, краев. То есть здесь нельзя говорить, что, если плохой закон, это виноват законодательный орган. У нас как было? Мы каждый закон отрабатывали прокуратурой. С представителями отрасли. А дальше? То, что произошло, можно ведь наложить вето. Кстати федеральный закон в свое время был принят «Реституция перемещенных ценностей». Он прошел Государственную Думу, одобрил этот закон Совет Федерации, то есть мы говорим: «Отдайте, что награбили, все это, так сказать, нам, во время войны и так далее… политическое». Товарищ Борис Николаевич Ельцин не подписал его, и вето не наложил. Хотя в законе, Конституции написано, что в течение 10В он должен его подписать или мотивированно вернуть. Но ничего в Конституции не прописано: а если он не вернет? Что будет дальше? И он так и не вернул его.

- Давайте немножко к более позитивным моментам. У вас вот такая замечательная книга, я вижу, это выпущенная к 20-летию областной Думы.

-Да, 20 лет.

- Вот наверняка там есть какие-то интересные фотографии, может быть, с заседаний, может быть, с каких-то праздников. Может быть, вспомните какие-то интересные моменты, которые отражены даже здесь, на этих фото. Или, может быть, не отражены, но все-таки в памяти запечатлелись?

- Мне нравится здесь вот выражение председателя Тульской областной Думы второго созыва. И вот как он вспоминает, нас меняли: «Первое заседание, Дума не выявила, кто будет председателем». То есть два кандидата: Худяков Иван Дмитриевич (он коммунистов представлял там) и Игорь Викторович Иванов. И вот как Игорь Викторович вспоминает, что голосуют – не избирается, голосуют – не избирается. 15 числа, 15 октября. Там не знаю, сколько они голосовали, 3 или 4 раза. Так разложилось пополам, так бывает. И вот он пишет: «16 декабря я предложил депутатам: в случае, если его изберут председателем Думы, избрать двух, а не одного, как в Думе (двух заместителей) а не одного, как в Думе Первого созыва». И были предложены две кандидатуры. И он говорит: «Надо уметь договариваться, находить компромиссы. Это был первый урок, который усвоили многие депутаты и я, как председатель Думы на первом же заседании». А я ставлю здесь вопрос: компромисс за чей счет? Потом я был один. Я бы тоже мог два сделать, три. За счет чего? Это ж деньги! Это же бюджет народный! Я говорю: «Изберете меня председателем, я сделаю два». И я бы мог так поступить.

- Но у вас, тем не менее, был только один заместитель. Как работалось вам?

- Один красивый здесь заместитель – Алевтина Васильевна Новикова. Потрясающей работоспособности человек, представляла Щелковский район, председатель ГорОНО. Мы с ней работали душа в душу, у нас никаких проблем не было. Ну, что можно сказать? На 30 человек иметь два, потом три, сегодня уже четыре заместителя – ну, я думаю, это накладно. Для бюджета. Это же, понимаете, что такое «депутат» на неосвобожденной основе и что такое «заместитель председателя Думы» на освобожденной основе? Это ж деньги! Сегодня четыре зама. Видите, как мы поэтапно набираем массу: один заместитель, два заместителя, три заместителя, четыре! И пять комитетов. У президента Соединенных Штатов один заместитель – вице-президент. Это при том, что он еще исполняет и функции Председателя Правительства. Ну, нормальный же подход? Нормальный. Еще при советской власти нас учили, что оптимально управляемость тогда, когда тебе непосредственно подчиняется 7-8 человек.

- Дальше уже сложнее.

-  Да, дальше как бы сложнее. А тут получается, что один на один. Я очень благодарен всем, даже тем, кто прогнулся. Наверное, там тоже есть своя сермяжная правда, где-то у каждого, и каждый думал о чем-то, наверное, взвешивал, кода принимал решение, но, тем не менее, мы работали очень комфортно. У нас была выверена четко дисциплина, не было панибратства, а чисто нормальные деловые и человеческие отношения. Очень жаль, конечно, что многие уже ушли, ведь прошло 25 лет с того момента из жизни, почти половина. Остальные уже радуются жизни, кто радуется на пенсии и так далее. Я был самый молодой  среди них. По-моему… нет, там было 1 или 2 человека… А жизнь бежит, мы мудреем. Как сказал один мальчик: «Я вот не понимаю, почему меня такой папа глупый?». А когда ему стало 21, он говорит: «Слушай, я удивляюсь, как за эти 7 лет мой папа поумнел!». Так что вот мы, так сказать, тоже умнеем, мы живем. Мне очень хочется, чтобы между законодательным органом и Администрацией был мир и лад, были нормальные, отношения. И мы так стремились. Нам даже другие области завидовали. Но, может быть, перезавидовали. Когда есть обоюдная ответственность, это всегда для пользы дела. Потому что бесконтрольность, она к хорошему не приводит, она приводит к очень большой самонадеянности.