В преддверии Дня памяти жертв политических репрессий, который отмечается в России 30 октября, корреспондент ИА «Тульские новости» побеседовал с председателем Тульского областного отделения Российского историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал» Сергеем Львовичем Щегловым.

Интервьюер: Расскажите, чем занимается общество.

С.Щ.: Оно занимается восстановлением и укреплением памяти о жертвах политических репрессий советского периода нашей истории. И в основном периода так называемого «большого террора», который наступил в 37-38-м годах. Вот у нас на Тульской земле следы этой трагедии находятся в Тесницком лесу за Слободкой, по направлению к Москве, если ехать от Пскова, где захоронены десятки тысяч расстрелянных в 37-м году жителей Тулы, а также жителей, оказавшихся на территории Тульской области. В том числе много национальностей: поляков, татар, казахов и всех других союзных республик, кто оказывался на территории Тульской области. А людей было много таких, в те годы еще были живы участники Гражданской и Первой мировой войн. Кто-то был в плену у немцев в 15-17-х годах, кто-то в Польше был. И вот этих людей надуманно считали причастными к каким-то шпионским действиям. Это было, с сегодняшней точки зрения, какое-то наваждение: так много оказалось врагов народа! На самом деле их было не так уж и много. Были, конечно, противники советской власти... Но вместе с ними осуждали людей, совершенно не причастных к антисоветской деятельности.

Интервьюер: Как вы считаете, почему так происходило? Я так понимаю, что работала пропаганда?

С.Щ.: Это было, прежде всего, результатом борьбы за власть между Сталиным и Троцким. И не только Троцким, а Зиновьевым, Каменевым, Бухариным и другими соратниками Ленина, которые вместе с ним совершали Октябрьскую революцию. А потом, когда Ленин умер, началась отчаянная борьба за власть между Троцким и Сталиным. В конце концов, как известно, победил в этой борьбе Сталин. Эта победа досталась ценой вот таких больших жертв. Тут сказались личные качества Сталина, его восточной деспотизм, его подозрительность, его недоверчивость ко всем. Диктатура была установлена жестокая. Он был диктатор, один из самых жестоких в истории. Вот так объясняется, на наш взгляд, все произошедшее в те годы. Ну и, конечно, сказалось и само направление революционное: был еще и «красный террор» после 17-го года, Гражданской войны. Но тогда еще можно было это понять. Гражданская война досталась и народу, и советской власти ценой огромных жертв, шла борьба действительно за то, будет советская власть в России или не будет. И, как известно, победили все-таки с помощью рабочих и крестьян большевики. И крестьяне надеялись, что от большевиков получат землю. Рабочие надеялись и получили от капиталистов заводы и фабрики. Вот у нас был Сергей Иванович Степанов, который потом стал «красным» директором патронного завода, один из участников революции и ее свершителей вместе с Лениным. Все это было вроде в порядке исторического процесса. Потому что действительно в России революция назрела, самодержавие отжило свой век и оно было свергнуто в результате, можно сказать, и Первой мировой войны, и последующих за этим событий. А затем, уже 20 лет спустя, после победы, в 37-м году это было, конечно, уже противоестественно. Такой опасности для советской власти со стороны ее противников уже не было. Так что все объясняется борьбой за власть.

Интервьюер: Сергей Львович, а как сейчас у общества обстоят дела? С кем-то сотрудничаете, может быть, какая-то помощь требуется?

С.Щ.:Помощь нам требуется. Но, к сожалению, все труднее и труднее нам становится работать. Наш «Мемориал» четверть века работает в Туле. Мы являемся отделением, как я уже сказал, Российского и международного историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал». Оно находится в Москве, оно тоже четверть века работает, и, конечно, эта работа требует материальных средств, материального обеспечения. И, можно сказать, все 20 с лишним лет московское общество получает пособия из фондов международных, в том числе Генриха Бёлля в Германии, получали гранты. По последнему закону, установленному в 2008-м году, по закону об иностранных агентах, их признали иностранными агентами, потребовали зарегистрироваться как иностранных агентов. Они этого делать не стали, потому что сказали, что иностранный агент – это шпион. А мы никакие не шпионы, мы получаем благотворительные средства, которые используем на интересы нашей родины. И регистрироваться не стали. Была проверка, был судебный даже процесс, который не признал этих претензий, и у общества только потребовали обновить свой устав, и так далее. А мы как отделение никогда вообще никаких иностранных грантов  не получали. Последние годы и в прошлом году выигрывали грант президентский, на который выпускали книгу памяти и вели текущую работу. Открыли несколько памятников в городах Тульской области, последний памятник в Узловой – жертвам репрессий. И взносы у нас есть небольшие со стороны членов общества. Но сейчас, в связи с кризисом, этого всего недостаточно, и мы оказались в очень тяжелом положении. Помещение у нас хорошее в центре города, на улице Бундурина, оно дает нам возможность нормально работать. В то же время мы должны его содержать, ремонтировать, поддерживать, коммунальные услуги оплачивать и прочее. Раньше, когда выигрывали гранты, нам удавалось нормально существовать. А сейчас с грантами стало хуже, нам почему-то не присуждают эти гранты. Другим их дают, нам не дают. И мы оказались в очень трудном положении.

Интервьюер: Цена вопроса какая? Сколько стоит в месяц содержание?

С.Щ.: Мы издали пять томов книги памяти. Пятый том нам удалось выпустить за счет Фонда Прохорова (выиграли мы в прошлом году). А сейчас уже готов у нас такой же примерно объемом шестой том, и на него пока у нас денег никаких нет, и оплата помещения нам обходится дороже, чем в прошлом году, поэтому завтра, в День памяти жертв репрессий, мы тоже об этом будем говорить. Мы обращаемся к губернатору с просьбой нам помочь. У нас действует помещение на Бундурина, 40, общественный музей жертв памяти репрессий. Там накоплены огромные материалы экспонатов, фондовых, архивных материалов, и их надо содержать, а мы все работаем только на общественных началах. То есть мы ничего не получаем, никакой ни зарплаты, ничего. Мы просим, чтобы наш музей сделали муниципальным, то есть включили его в бюджет либо города Тулы, либо Тульской области. И это не такие уж большие затраты. Вот мы надеемся, что все-таки губернатор нам в этом отношении какую-то помощь окажет.

Интервьюер: Вы письменно обращались с этой просьбой, я правильно понимаю?

С.Щ.:Да, мы этим летом написали ему письмо такое, в котором прямо сказали, что из-за материальных затруднений наше  общество «Мемориал» находится на грани распада. У нас нет возможностей ни содержать помещение, ни расплачиваться за коммунальные услуги и прочее, ни издавать книгу памяти.

Интервьюер: Простите, что перебиваю. Какое количество в Тульской области репрессированных?

С.Щ.:По предварительным подсчетам, реабилитировано свыше 20 тысяч жителей Тулы. Но процесс реабилитации продолжается и сейчас. Им занимается управление внутренних дел, архивный центр при УВД. И в основном сейчас реабилитируются в таком массовом порядке тоже тысячи людей: семьи раскулаченных в 30х-годах, высланных и погибших в Сибири, в Средней Азии… И также жители других национальностей, которые в годы войны были из своих мест изгнаны по ходу военных действий. Немцы Поволжья, как вы знаете, в 41-м году были признаны врагами народа, подвергнуты репрессии. И многие из них оказались в Сибири, в Средней Азии, а потом были переброшены уже во время войны на территорию Тульской области и работали здесь на стройках, на шахтах и других объектах (в химии и прочее). Это десятки тысяч людей. Сейчас они тоже реабилитируются, то есть не они уже, а их потомки. Родители посмертно реабилитируются, а дети, которые были в несовершеннолетнем возрасте, они тоже считаются подверженными репрессиям. Вот таких людей тоже десятки тысяч. Пятый том у нас как раз содержал списки таких немцев, очень много людей было. И этот процесс продолжается. В шестом томе у нас тоже будут и немцы, и раскулаченные, которые нам списки предоставляет управление внутренних дел.    

Интервьюер: Я благодарен вам, что вы уделили нам внимание и сочли возможным побеседовать. Я благодарю вас за эту беседу.

С.Щ.: Спасибо вам.