«Задержание года». Дело Л.А.Н.

Весь 2010 год Президент России Дмитрий Медведев, Председатель Правительства РФ Владимир Путин, губернатор Тульской области Вячеслав Дудка, главы муниципальных образований региона, да и все, кому не лень, твердили о борьбе с коррупцией. И вот первый результат, жаль только, что единственный, - за взятку в 3 млн рублей директор департамента Тульской области по экологии и природным ресурсам Алексей Лазарев приговорен к реальному сроку заключения.

Вспомним, как все начиналось. Когда в конце января 2010 года появилась информация о задержании тульского чиновника, практически все СМИ региона проигнорировали, конечно же, не по своей воле, сей факт. Весь судебный процесс, длившийся не один месяц, освещало только ИА «Тульские новости», пару раз заходил «Молодой коммунар». «Воронье налетело» только на оглашение приговора, да и то, «воронье», мелкое, частное – прогубернаторский «ТВ Центр-Тула» и тульская ГТРК не выдали в эфир даже строчки о заключении Лазарева.

Заявитель

Заявителем по делу директора регионального департамента по экологии и природным ресурсам выступил адвокат, учредитель нескольких строительных фирм в Тульской области, которые и пытался «доить» Лазарев, Валерий Соколов. В начале судебного процесса Соколов много раз, как в эфире тогдашнего «Эха Москвы» в Туле, так и корреспондентам ИА «Тульские новости» рассказывал, что подтолкнуло его обратиться в суд:

«Я - учредитель ряда строительных фирм, - говорил адвокат. - В бизнесе работают два моих сына. На протяжении 2-х лет мы добываем песок на территории Тульской области. Когда началось строительство трассы «Москва-Дон», мы приняли решение выкупить земли на территории Воловского и Ефремовского районов. Все по закону сделали. Песок у нас качественный, все шло к тому, что люди начнут его закупать. Но в сентябре 2008 года за неделю департамент Тульской области по экологии и природным ресурсам вынес решение о прекращении 4 лицензий нашей фирмы. Это было сделано для того, чтобы на трассе заработали карьеры московской фирмы. Им это удалось: трасса от наших карьеров уже ушла, и они никому стали не нужны. Нас целенаправленно лишили лицензии. Тогда я пошел на прием к Лазареву, узнать, в чем мы провинились. Алексей Николаевич сослался на то, что это не его воля, а воля его руководства. После этого мы обратились в Арбитражный суд Тульской области. Он встал на защиту департамента, хотя оснований для этого не было. Только в Брянске нам была дана возможность защищаться, нас послушали и внимательно отнеслись к нам. В итоге брянский суд отменил решение Лазарева. Он восстановил нам лицензию. Мы пытались жить с департаментом по закону, но началось выдавливание нас с рынка в Узловском районе. После 15 проверок в месяц мы написали открытое обращение на имя начальника регионального УФСБ, губернатора Тульской области, прокурора. Реакция была нулевая, мы получили простые отписки. С нас потребовали деньги, мы отказались платить наличными. После Нового года поступил звонок, было требование отдать деньги наличными. «Это не для себя, поймите, а для начальства», - говорил Лазарев. Мне сообщили, что 18 февраля будет принято решение о лишении нас лицензий. Наше терпение иссякло, и мы обратились в суд».

В суде Валерий Соколов поражал присутствующих, коих было немного, «умением давать показания». Не стесняясь в выражениях, Соколов с легкостью убеждал (и убедил!!!) и присяжных заседателей, и судью, и, казалось, даже адвокатов подсудимого, и самого Лазарева в правоте своих слов. Недаром же Лазарев много раз возмущался: «…да уж. Почему Соколову все верят, а мне нет?..

Приведем отрывок из допроса Соколова:

Прокурор: Вы присутствовали, когда деньги были помечены?

Валерий Соколов: Да, это происходило в большом помещении. Там находились двое курсантов или солдат, не помню точно, сотрудники ФСБ. Деньги были номиналом в 5 тысяч рублей.

Пр.: Чем помечались деньги?

В.С.: Аэрозолем.

Пр.: После этого что было?

В.С.: После метки деньги были переданы мне в полиэтиленовом пакете.

Пр.: Что было в автостудии?

В.С.: Встреча проходила в кабинете Камлыка («засланный Лазаревым казачок» в фирму Соколова, - прим. автора). Я пришёл, Камлык, завидев меня, буквально выбежал из кабинета. Я сказал: Алексей Николаевич, здесь ровно та сумма, пересчитайте. Но Алексей Николаевич пересчитывать не стал.

Пр.: Когда выходили, где был Камлык?

В.С.: Он стоял на первом этаже у окна. Я подошёл к нему и сказал: «Убедительная просьба как можно быстрее выйти из состава учредителей». «Вы меня пугаете?» - спросил Камлык меня. «Нет, я вас прошу», - ответил я ему.

Пр.: Почему вы не стали встречаться с Лазаревым 28 января?

В.С.: Сотрудники ФСБ попросили меня не встречаться в этот день с Лазаревым. Сказали, мол, придумай причину. Но я в тот день действительно отравился, и уже после обеда чувствовал себя отвратительнейшим образом.

Пр.: Вы добровольно решили сотрудничать с ФСБ?

В.С.: Да, после того как я убедился, что максимально через 10 дней мы повторно лишимся лицензии, а сомневаться в искренности слов тех источников, которые нам это сказали, не было сомнений. Господин Камлык засунул свой нос глубоко в финансово-экономическую деятельность фирмы. Шли разговоры с Черняком по поводу введения его в состав учредителей ДИС. Сомнений в том, что нас скушают, не было. Я же понимал, какой удар я на себя навлекаю.

Адвокат Алексея Лазарева Галина Кран:: Сначала вы подписали акт, а потом уже получили пакет? Или наоборот?

В.С.: Деньги опылили, подписали акт, положили в пакет.

Г.К.: Вы акт внимательно читали? Для чего вам передавали деньги?

В.С.: Для передачи господину Лазареву, чтобы в ходе оперативного эксперимента убедиться в том, что директор департамента вымогает у меня деньги.

Г.К.: Во сколько вы вручили Лазареву пакет с деньгами?

В.С.: Между 12:00 и 14:00. Точное время не помню.

Г.К.: В протоколе говорится, что вам пакет с деньгами отдали в 10:00. Где были деньги до 12:00?

В.С.: В моем портфеле и машине.

Адвокат Владимир Добрынин: Вы заявителем по делу стали, будучи уже адвокатом?

В.С.: Когда мы поняли, что идёт поглощение бизнеса, я прибыл к президенту Тульской палаты адвокатов и поинтересовался, имею ли я право быть заявитель в вопросе защиты моих гражданских прав. Ответ был положительным. Заявителем должен был быть Черняк. Но он с приступом оказался в больнице. Вообще следствие проведено по этому делу шапочно. Не было желания у следствия установить истину в этом деле. Тут должно быть больше доказательств.

В.Д.: У вас есть, что ещё рассказать следствию?

В.С.: Нет, я дал честное слово. Если бы я дал все показания, то Алексей Николаевич попал бы под статью о пожизненном заключении. Не хватило бы этой комнаты, чтобы томами дела уставить.

В.Д.: Перед тем как вам вручить деньги, вас досматривали?

В.С.: Конечно. У меня сложные отношения с сотрудниками ФСБ. У них даже были сомнения, давать или не давать мне деньги.

В.Д.: Вы отдали эти деньги?

В.С.: Отдал деньги, к сожалению или к счастью. У Лазарева была коробка, длинная такая и узкая. Я даже подумал: «Вот им уже начали специально коробки раздавать для денег».

В.Д.: В чём сложность ваших отношений с ФСБ?

В.С.: Я страдаю из-за своего характера. Меня невозможно запугать или что-то навязать.

Г.К.: ФСБ вас уже отблагодарила за хорошие сводки?

В.С.: Нет, пока ещё нет.

Свидетели

Свидетелями по делу выступили сотрудники УФСБ по Тульской области, эксперты института криминалистики ФСБ России. Особое внимание следует уделить свидетелям стороны защиты: директору департамента по правовому обеспечению и контролю Юрию Гаврилину, заместителю Лазарева Владимиру Филатову, водителю осужденного Григорию Бойко и инспектору департамента Николаю Жидкову.

Юрий Гаврилин в суде держался строго и по-деловому. На все вопросы отвечал вроде складно, но, видимо, ни о чем. Так, Гаврилин пытался «обелить» Лазарева, утверждая, что с июля 2009 года департамент Тульской области по экологии и природным ресурсам лишен права на выдачу и прекращение лицензий, и решения по данным вопросам принимала администрация области, а департамент был лишь техническим исполнителем. Но судья предъявила Гаврилину 4 постановления от сентября 2009 года, подписанные Лазаревым, чем поставила его в тупик.

Владимир Филатов также был допрошен судьей по вопросу полномочий департамента на выдачу и прекращение лицензий. Однако Филатов не смог прояснить ситуацию, оказался, так сказать, «не в теме». В ходе допроса выяснилось лишь одно: и.о. директора департамента подписывает документы не глядя, а точнее «читая не до каждой запятой, только с 29 января стал исполняющим обязанности и начал вникать в дела углубленно. Раньше знал их постольку-поскольку».

И хотя прокурор выступала о повторном допросе двух указанных свидетелей («Мы предполагаем, что они дали ложные показания в суде относительно полномочий Лазарева», - заявила прокурор), судья ходатайство удовлетворила, но допросы свидетелей Лазареву не помогли. Ничего внятного работники Белого дома сказать так и не сумели.

Свидетель Григорий Бойко, работающий в департаменте по экологии и природным ресурсам водителем, рассказал в суде, что в день задержания Лазарева, 29 января, привез директора на работу, позже уехал на обед. По словам Бойко, в тот день Лазарева он никуда не возил, разговаривал с ним по телефону, причем подсудимый вел себя адекватно, говорил не шепотом. Защита Лазарева вызывала свидетеля Бойко как раз для того, чтобы последний опроверг показания Соколова о том, что, находясь в автостудии, Лазарев с кем-то шептался по телефону.

Другой водитель Лазарева, а по совместительству хороший друг, которого, по мнению участников заседания, Лазарев пристроил на работу, хотя сам Жидков заявил, что «прошел конкурс, а Лазарев пригласил его на должность инспектора в департамент», оказался многословным, похоже даже чересчур. Чтобы помочь своему хозяину, Жидков согласился рассказать в подробностях, как все было:

«Последний раз я видел Лазарева 29 января 2010 года около 14:30. К 9:00 я пришел на работу, отработал первую часть дня, с обеда вернулся в 13:50. Мне позвонил Лазарев, спросил, где я. Я сказал, что на работе. Он сказал, что надо его подвезти к одному месту, его водитель Гриша задерживается на обеде. Мы подъехали в район Кирпичного завода, я остановился в 70-80 м от входа на завод. Лазарев зашел в двухэтажное кирпичное здание. Я остался в машине. Через 3-4 минуты подъехал черный Хаммер, оттуда вышел мужчина, которого я не знаю.У него был пакет светлого цвета размером с лист А4 подмышкой. Он прошел в здание. Через 3 минуты приехала группа в черных масках, меня попросили выйти из машины, изъяли телефон, ключи от машины. Лазарева вывели из здания без пакета». Прокурор заявила, что по окончании суда подаст ходатайство о возбуждении дела в отношении Житкова за дачу ложных показаний. «Он не давал подробных показаний тогда, 29 января», - отметило обвинение.

Л.А.Н. и его защита

Пришел черед рассказать и о самом осужденном. В ходе судебных заседаний Лазарев Алексей Николаевич, сокращено Л.А.Н. (именно такую татуировку Лазарев имеет на руке) держался молодцом: его умению находить объяснения на каждый, вроде бы провоцирующий его, факт позавидовал бы любой заключенный.

Так, свечения на руках Лазарев истолковал так: «Когда проводили следственные действия, мне это всё подсунули. Я изначально заявлял, что деньги я не брал, и всё, что там происходило, было просто подставой. Когда мы выходили, Соколов бросил пакет на пол, и он оказался перед моими ногами. Перед этим он меня измазал по локоть. Когда мы здоровались, мы делали это по-приятельски, мы перекрестили руки, и пакет перехлестнулся. Я коробку увидел только на следственном мероприятии».

Валерий Соколов не подтвердил информацию о дружеском рукопожатии с Лазаревым: «Первым я поздоровался с Камлыком. Алексей Николаевич сидел на месте Камлыка в кожаном кресле. Он попросил меня убрать телефон в кресло в левом углу. Там, по-моему, лежала подушка. Затем я положил пакет и сказал, что здесь всё. Он взял деньги и переложил их в коробку. Я спросил: На этом наше многострадальное общение закончено? На что получил кощунственный ответ. Алексей Николаевич – чиновник высокого ранга. Я никогда не фамильярничал с ним, соблюдал субординацию. Мы поздоровались просто по-мужски. Я его не обнимал, не целовал, не щупал и по плечу не хлопал, ничего не делал».

Позже Лазарев предъявил еще одну версию свечения рук: «У меня вон сейчас на руках пятна от давления. Будут светиться, давайте эксперимент проведем. Почему Валерию Соколову руки не светили? Там явно была подстава. Я 10 месяцев здесь сижу и до сих пор не понимаю, в какой я стране нахожусь».

Появление в разговоре "коршунов", по смыслу - явно сотрудников правоохранительных органов, Алексей Лазарев объяснил своей страстью к охоте: «Из окна автостудии я увидел коршунов, птиц, поэтому о них и заговорил». Эту информацию повторяли потом и защитники Лазарева, не уступавшие ему, кстати, в умении находить объяснения всему.

Адвокат Владимир Добрынин посчитал, что упоминавшаяся в телефонных разговорах цифра "3" может относиться к чему угодно, по его словам, к песку и 3-горным отводам, но только не к деньгам. «Нет в разговоре валюты. Рубль? Тугрик? Доллар? Что разговор идет о деньгах, можно только предположить», - подметил адвокат.

Не понравились защитникам и денежные вещдоки. Они заявили о том, что нумерация денег в протоколах выглядит странно. «Деньги уже были испорчены, - заявил адвокат Владимир Добрынин, - могли применяться в других следственных экспериментах. Взятки не было. К тому же пометить за час 600 купюр невозможно».

Но предположения адвокатов не нашли поддержки у судьи Марианны Болдовой. «Допустимость доказательств разрешена. Доказательствами по делу служат деньги, а не их нумерация. В документах номера совпадают!», - заверила судья.

Прения сторон

Начала прения сторона обвинения. «Я так и не услышала, почему же у Лазарева светились руки? – отметила прокурор. – Каким образом Соколов измазал руки? Соколова не поливали и не мазали ничем. Адвокаты заявили, что во фразах нет упоминания рублей, но их и не может быть, т.к. у них было соглашение называть деньги документами. Заметьте, Лазарев ведет себя осторожно, постоянно спрашивает, не слушает ли их кто-то. В фонограммах произносится: «он» или «царь». Постоянно упоминается имя губернатора. Лазарев прикрывался губернатором. Люди в ФСБ просто так не идут, только от отчаяния. Версия, что Соколов все это подстроил, несостоятельна».

«Внешняя сторона пакета все же светилась, - отметил адвокат Алексея Лазарева Владимир Добрынин. – Поведение Лазарева – это не чувство осторожности, оно показывает, что намерений не было никаких. Мотивы Соколова – месть».

«Лазарев в своих показаниях говорил, что Соколов его оговаривает, - дополнила Добрынина Галина Кран. - А где основания? – спросите вы. Объясню: Лазарев и Соколов были приятелями, если для Лазарева дружба-дружбой, а служба-службой, то Соколов воспринимал все иначе. Когда встал разговор о лицензии, Соколов обиделся. Нет доказательств, что Лазарев умышленно и специально что-то делал.

ФСБ оснащены всем, ну почему же они не сняли на видео процесс передачи-получения взятки? По делу нет доказательств, что Лазарев взял деньги. Почему оперативники не ворвались в момент получения денег? Когда Лазарев якобы перекладывал деньги? Почему нет пакета, в котором Соколов принес деньги? Что думать защите и Лазареву? Что их и не было. Соколов так и принес эти деньги в коробке, которую потом взяли у Лазарева. Что касается файлов, то какого Аллаха речь идет о людях в третьем лице? Там нет слов, что если не принесешь деньги, я прекращу лицензию, так же, как нет и вымогательства.

Не безумец ли мой подзащитный, зная, что Соколов жаловался уже, требовать какие-то себе деньги. Надеюсь на вас, уважаемые присяжные, все вспомнить, проанализировать и вынести объективное решение».

И каков вердикт?

Перед вынесением вердикта Алексей Лазарев обратился к присяжным заседателям с последним словом. «Я не виновен, - настаивал он. – С любой стороны. Ни больше, ни меньше я говорить не буду. Решайте сами».

И присяжные заседатели решили. Вынесли, как просила Галина Кран, объективное решение. 8 из 12 присяжных заседателей пришли к выводу, что директор департамента Тульской области по экологии и природным ресурсам Алексей Лазарев виновен в получении взятки. 11 присяжных посчитали, что Лазарев заслуживает снисхождения.

Адвокаты осужденного Лазарева просили квалифицировать его деяния как покушение на злоупотребление должностными полномочиями, уповая на то, что Лазарев имеет положительную характеристику, а его отец болен онкологией. Обвинение же просило для Лазарева 8 лет тюремного заключения с лишением права занимать государственные должности, лишением его классного чина Действительного госсоветника 2 класса.

Судья Марианна Болдова приговорила Алексея Лазарева к 7,5 годам колонии строгого режима, с лишением права занимать должности на государственной и гражданской службе сроком на 3 года, с лишением классного чина Действительного государственного советника Тульской области 2 класса.

Вот так прокомментировал заключение Лазарева заявитель по делу Валерий Соколов: «Хотел бы отметить, что те 4 человека, которые посчитали Алексея Лазарева невиновным, являются показателем качества работы следствия – досудебного и судебного. Значит, ни на одном из этапов не удалось доказать, что Лазарев безоговорочно виновен. Другой показатель – одиннадцать присяжных посчитали, что Алексей Лазарев заслуживает снисхождения. Эта ссылка, замечу, как юрист, смягчила наказание. Если бы не данная оговорка, подсудимому грозил срок до 12 лет лишения свободы. Не хочу сказать, что я, как пострадавший, хотел бы для Алексея Лазарева еще более сурового наказания. Напротив, я считаю приговор суда и без того суровым. И по-человечески мне жаль Алексея Лазарева».

P.S.

По нашей информации, не так давно судью Тульского областного суда Марианну Болдову повысили до кассации.

На официальном портале органов исполнительной власти Тульской области Алексей Лазарев и по сей день значится директором департамента по экологии и природным ресурсам.