Малоизвестные нюансы полигонной схватки между тульским «Панцирем-С1» и южнокорейским ЗРПК К30 «Biho». Театр абсурда в индийском тендере на закупку передовых ЗРПК

Для тех обозревателей-завсегдатаев отечественных новостных и военно-аналитических порталов, которые на протяжении последних нескольких лет не сильно вдавались в подробности безумной эпопеи с постоянным расширением штаб-квартирой индийской авиастроительной компании HAL списка требований к «Объединённой авиастроительной корпорации» по предоставлению всех критических технологий перспективного истребителя Су-57 (для продвижения совместного российско-индийского проекта истребителя 5-го поколения FGFA), информация о поражении уникального российского зенитно-артиллерийского комплекса 96К6 «Панцирь-С1» в очередном индийском тендере превратилась в поистине шокирующую новость. Но шок вызывает даже не столько сам факт «вылета» детища тульского «Конструкторского бюро приборостроения» из конкурентного противостояния, сколько победа в данном тендере весьма посредственного самоходного зенитного ракетно-пушечного комплекса K30 «Biho» («Летящий тигр»), львиная доля составных элементов которого разработана южнокорейской компанией «Hanwha Defense Systems».

Представители ВС и Минобороны Индии утверждают, что в ходе огневых испытаний, прошедших осенью 2018 года в рамках тендера, опытный ЗРПК K30 «Biho» «на голову превзошел» «Тунгусску-М1» и «Панцирь-С1» в задачах по перехвату воздушных целей, включая высокоточное ракетное оружие. Данная информация стала удобной отправной точкой для попыток осуществления массовой дискредитации наших ЗРПК, которые неоднократно предпринимались как западными информационными ресурсами, так и местными комментаторами-«доброжелателями», ссылающимися ещё и на уничтожение нескольких сирийских «Панцирей» в ходе ночных ракетно-бомбовых ударов израильских ВВС по позициям подразделения «Кудс» в аэропорту Дамаска в период с 2018 по 2020 гг.

Комментарий: Южнокорейский самоходный зенитный ракетно-артиллерийский комплекс сверхмалоймалой дальности К30 «Biho», конкурировавший с тульским «Панцирем-С1» в рамках индийского тендера на закупку перспективных самоходных ЗРК, обладает куда более посредственными параметрами мультиспектрального оптико-электронного и радиолокационного модулей наведения, значительно худшими лётно-техническими и баллистическими качествами ЗУР-перехватчиков, а также 4-хкратным отставанием в скорострельности спаренных автоматических пушек.

Тем не менее, нам уже доподлинно известно два момента. Во-первых, поражение сирийского «Панциря-С1» в ходе отражения одного из ночных ракетно-бомбовых ударов, осуществлённых Хель Хаавир в ночь на 21 января 2019 года, связано исключительно с отсутствием полноценного эшелонирования в структуре зонально-объектовой ПВО-ПРО Сирийской Арабской Республики («Буки-М2Э» и С-300ПМУ-2 не принимали участия в перехвате боле чем пяти десятков тактических ракет «Делила» и БПЛА «SkyStriker»), что привело к многократному перенасыщению суммарной целевой канальности одной батареи из 6 ЗРПК «Панцирь-С1» (24 целевых канала против более чем 50 израильских дронов-«камикадзе» «SkyStriker» и оперирующих в режиме огибания рельефа местности малозаметных тактических ракет «Delilah-AL»).

Не менее весомой причиной потери нескольких «Панцирей-С1» за вышеуказанный период времени также является отсутствие на вооружении войск ПВО Сирии современных низковысотных радиолокационных обнаружителей 48Я6-К1 «Подлёт-К1», обладающих гораздо большей дальностью радиогоризонта при сканировании низковысотного участка воздушного пространства (35 - 37 км против 29 км у РЛК 1РС2-1Е «Шлем» комплексов «Панцирь-С1»), а следовательно, способных заблаговременно предоставлять сирийским боевым расчётам ЗРПК «Панцирь-С1» целеуказание в виде расчетных азимутальных и угломестных координат предполагаемого появления низковысотных израильских дронов и малозаметных тактическим ракет, обеспечивая значительное сокращение времени реакции радиолокационных и оптико-электронных модулей «Панцирей-С1» на атакующие объекты.

Во-вторых, на протяжении уже достаточно длительного периода времени своеобразной «визитной карточкой» оборонного ведомства Индии являются регулярные попытки выторговывания у поставщиков оружия, будь то ПАО «Компания «Сухой», «Lockheed Martin» или «Dassault Aviation», всех критических технологий и опций закупаемой техники (шантажируя каждого из них отказом от реализации контракта и началом сотрудничества с конкурирующей компанией), а также абсолютно контрпродуктивные решения, заключающиеся в подписании неожиданных «беглых» контрактов с оборонными компаниями тех государств, которые в перспективе могут предоставить индийской стороне определённую помощь в развитии таких национальных проектов, как AMCA («Advanced Medium Combat Aircraft»), — проект среднего многофункционального истребителя 5-го поколения. При этом на более низкий боевой потенциал техники, приобретаемой в рамках подобных «беглых» контрактов, высокопоставленные военные чиновники в Дели и Бангалоре обычно закрывают глаза, делая ставки на дальнейшие бонусы.

Очевидно, что после получения отказа от «Объединённой авиастроительной корпорации» и «Компании «Сухой» в предоставлении 40 дополнительных критических технологий (включая действующий прототип БРЛС Н036 «Белка» с АФАР бокового обзора, перспективный ТРДДФ 2-го этапа «Изделие 30» и другую элементную базу) для развития программ FGFA и AMCA, руководство HAL и DRDO решило ориентироваться на Сеул, который может похвастаться разработкой передовой радиоэлектронной начинки не только для гражданского сектора, но и для оборонки. Более того, на сегодняшний день южнокорейская аэрокосмическая компания «Korea Aerospace Industries» уже имеет определённые наработки по совместному с Индонезией проекту перспективного истребителя переходного поколения KFX, а значит, вполне может поведать индийской стороне тонкости проектирования АФАР, ЭДСУ и системы управления вооружением для AMCA. Именно здесь и может скрываться одна из причин «торпедирования» «Панциря-С1» индийской тендерной комиссией, которая намеренно создала нашим ЗРПК условия, не позволяющие добиться эффективного перехвата большинства воздушных целей.

Достаточно веским аргументом в пользу уличения индийской стороны в реализации подобного сценария можно считать не только подозрения, озвученные министром обороны России Сергеем Шойгу в декабре 2018 года, но и результат простейшего сравнительного обзора ЗРПК «Панцирь-С1» с южнокорейским K30 «Biho». В частности, «Biho» оснащается счетверённым зенитно-ракетным модулем с малоскоростными (2250 км/ч) зенитными ракетами KP-SAM «Shin-Gung». Данные ЗУР снабжены ИКГСН, способными обнаруживать и захватывать лишь теплоконтрастные объекты на скоростях до 2600 км/ч.

Следовательно, ни малоразмерные БПЛА, ни 122-мм неуправляемые реактивные снаряды, запущенные из одиночных ПУ «Град-П», не могут быть уничтожены посредством зенитных ракет южнокорейских ЗРПК «Biho». Спаренная артиллерийская установка, представленная двумя 30-мм пушками «Эрликон» с суммарной скорострельностью в 1200 выстр./мин, не позволит эффективно работать по высокоскоростным воздушным целям, особенно в сложных метеорологических условиях, поскольку в её непосредственном наведении на цель по азимуту и углу места принимает участие оптико-электронный прицельный комплекс, в то время как радиолокационный обнаружитель сантиметрового диапазона TPS-830K применяется лишь для обнаружения воздушных объектов и выдачи целеуказания на оптико-электронный визир. БПЛА с малой инфракрасной сигнатурой могут быть сбиты из пушек лишь в более-менее нормальной метеорологической обстановке. Должная огневая работа K30 «Biho» жестко ограничена атмосферными условиями.

Наши «Панцири-С1», напротив, отличаются уникально радиокомандной (с защитой радиоканала методом ППРЧ) системой наведения ЗУР 57Э6Е как по целеуказанию от миллиметрового радара сопровождения 1РС2, так и по данным оптико-электронного визира 10ЭС1-Е. Да и двухступенчатые бикалиберные зенитные управляемые ракеты 57Э6Е, обладающие начальной скоростью в 4680 км/ч и досягаемостью по высоте в 15 км (3,5 км у «Biho»), придают «Панцирям» многократное господство над южнокорейскими машинами практически по всем статьям. Именно поэтому мы стали свидетелями и поражения «Градов» на подлёте к Хмеймиму, и уничтожения большинства израильских ракет близ стратегически важных объектов сирийской армии, в то время как «Бихо» продолжает оставаться в статусе «грозы полигонов».

Текст: Сергей Гусев