«Последствия взрыва и вопросы к версиям»: ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО и выпускник ТулГУ Токарев высказался о ЧП в Крыму

Ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО, выпускник ТулГУ Алексей Токарев в своем телеграм-канале «Безопасность и безумие» опубликовал материал о взрыве Крымского моста. ЧП, напомним, произошло утром 8 октября. Публикуем материал полностью без правок.

**

Последствия взрыва и вопросы к версиям.

1) Нет официальной реакции с обеих сторон. Подписчики вчера присылали разные твиты разных там советников. Ещë СБУ, секретарь украинского Совбеза и всякие посольства отметились разной степени похабности мемами. Подоляк потом несколько раз переобулся в воздухе. Все эти оскалы — неофициальная реакция. Никто не сказал «это сделали мы». Поэтому взрыв — по-прежнему теракт без взятой ответственности.

2) Надо признать, Украина умеет в инфовойну ситуативно лучше нас. Пока наша медиартиллерия ждëт целеуказаний, их — палит из всех орудий.

3) Противник отлично знает правило «если ты не направляешь коммуникацию своего народа, еë направляет противник». Следует ему. Это правило знают и три управления, которые отвечают за коммуникацию у нас. Почему молчат? Потому что нет реакции наверху. Почему нет реакции наверху? Я не знаю.

4) Если версия про грузовик верна, получается, что по Краснодарскому краю от нескольких часов до нескольких дней шастает фура со взрывчаткой, а у противника на нашей территории один (?) склад, где эта взрывчатка хранится и перегружается. И одна (?) логистическая цепочка отлажена.

Последний раз я помню такое бесконтрольное перемещение оружия и взрывчатых веществ в октябре 2002 и сентябре 2004. Общество и массмедиа не должны проглотить эту фуру со взрывчаткой, как убийство Дарьи Дугиной, когда по стране снуëт киллер противника, меняющий номера, как дамские перчатки. Почему фуру не загнали на СТ6035? Почему досмотр в условиях войны на стратегическом объекте, который по словам говорунов противника давно является целью, осуществляется, как на вечеринке в поселковом клубе? Сделают ли козлами отпущения несчастных ментов и сотрудников службы безопасности Крымского моста? В одном там региональном управлении по Краснодарскому краю до утра не спят майоры с генеральской сединой, думая, как по их территории раскатывала фура и как этого не допустить ещë?

5) Где несколько говорящих голов, вызывающих доверие (профессор Бауманки/Марат Хуснуллин/взрывотехник ФСБ с заблюренным лицом, проектировшик моста, прораб из Стройгазмонтажа), которые, перехватывая разгоны неофициальных версий, объяснят снимки Maxar, на которых пролëт выглядит так, будто он взорван в двух местах (даже если копоть от взрыва в одном эпицентре)? Вы хотите, чтоб вам на каждый сломанный мост Стрелков выкатывал Квачкова как диверсионного специалиста?

6) Если это какой-то необитаемый подводный аппарат, получается, акватория вокруг моста работает по принципу «все флаги в гости к нам»? Так точно надо нам?

7) Мемы и вопросы «как поживают центры принятия решений?», «когда в календаре судный день?» и «почему в Киеве мосты целы?» справедливо злые люди напостили без меня.

Вывод. Мы очень не умеем в ситуативные связи с общественностью. Взрывотехники умеют в анализ взрывчатки, следователи умеют в восстановление цепочки и сценария преступления, начальство умеет в отставки и в посадки, гражданское общество (судя по мобилизации) умеет в корректировку власти, власть умеет признавать ошибки. И через несколько дней через сливы в больших медиа и в телеге, через официальные заявления СКР и ФСБ власть расскажет, как случился теракт. Но в направление коммуникации и правильный разговор с народом, который не про окрик, а про терапию и успокоение, мы не умеем. Жириновский мог.