Алексей Емельянов: Театр начинается с кассы

27 марта один из самых любимых весенних праздников – международный День театра. По случаю этого события, мы попросили рассказать об особенностях работы со зрителем заместителя директора Тульского академического театра драмы Алексея Емельянова.

Пять процентов – это много

– Алексей Юрьевич, вы возглавляете службу работы со зрителем. Вроде понятно, чем она занимается. И в то же время мало, кто знает ее секреты.

– У службы организации зрителей сплошные секреты, это да. Секрет наполнения зрительного зала складывается из многих факторов. Во-первых, это огромная работа с предприятиями, организациями, со всевозможными льготными категориями. У нас серьезная социальная льготная программа. Лет десять мы ее проводим. Она охватывает всевозможные организации пенсионеров, инвалидов и организаций, которые объединяют многодетные семьи. Таких у нас в городе много, со всеми мы сотрудничаем. 

– Но категории льготников вряд ли дают вам видимую прибыль.

– Театр – это вообще не про прибыль. Это про душу, положительные эмоции.

– И не про хозрасчет?

– Хозрасчетный театр заточен только на зарабатывание денег. Это тоже немного не о нас.

– Кроме льготников у вас ведь много и других постоянных зрителей.

– Зритель неорганизованный делится на разные категории. Например, постоянный зритель, который ходит на все спектакли, и не по одному разу. У нас есть премьерная публика. Она ходит только на первые два показа. Мы их всех знаем в лицо, многих по именам. Соответственно, как только появляется репертуар, где стоит премьера, начинаются звонки: хочу, приду, забронируйте. Из этой категории есть те, кто ходит на премьеры, но потом особо понравившиеся спектакли пересматривает постоянно. Есть, например, две супружеские пары, которые, когда появляются летучки с репертуаром на следующий месяц, приходят и покупают по десять-пятнадцать билетов.

– Именно себе?

– Совершенно точно. Десять-пятнадцать раз в месяц они ходят в театр. Они уже на пенсии, но, видно, люди с достатком, могут себе позволить. При этом любят путешествовать, и постоянно привозят нам театральные впечатления из других городов.

– В этом сезоне у вас появилась возможность электронной продажи билетов. Насколько это ощутимое подспорье?

– Очень большое. Раньше мы работали с другим ресурсом, который делал свою небольшую наценку в пять процентов к стоимости билетов. Многих это останавливало от электронной покупки билетов или вело напрямую в кассу. 

– Электронная покупка – это в первую очередь сейчас для молодежи? 

– Уже для всех. Мы с нашими новыми партнерами систему настроили так, что у нас даже групповые заявки можно оплачивать. 

– А в процентах количество билетов, приобретенных через интернет, как можно оценить?

– Пока пятьдесят на пятьдесят. Было гораздо меньше, было двадцать на восемьдесят. По данной билетной программе мы работаем с начала этого сезона. Уже к ноябрю у нас баланс был пятьдесят на пятьдесят. Вот что значит отсутствие пяти процентов наценки, для людей это большое значение имеет. А потом стало гораздо удобнее. Открываешь официальный сайт, и у тебя первое что всплывает: «купить билет».

– В этом сезоне появилось и еще одно новшество: «Пушкинская карта».

– Это дало нам очень хороший всплеск посещаемости.

– Прям заметно?

– Вот, допустим, сегодня у нас идет «Красотка и семья». Продано четыреста билетов, из них 152 куплены по Пушкинской карте. 

– До этого такого процента молодых людей в театре не было?

– Вот настолько большого – нет. Были коллективные выходы, классами, их никто не отменял. А сейчас идут в неорганизованном порядке. Это те молодые люди, которые раньше близко к театру не подходили. Один раз пришли, другой. Сейчас смотришь по спискам – у нас повторяются одни и те же фамилии. Нравится.

– А девушку на спектакль можно пригласить?

– Если у девушки есть Пушкинская карта – пожалуйста. Только она платит со своей карты. Правила достаточно строгие. На мой взгляд, справедливо строгие. Удивительно, но часто возникают проблемы с оплатой. Приходится ребят учить, как интернетом пользоваться

– Не может такого быть.

– Очень многим надо рассказывать, как задать поисковый запрос, куда войти, что нажать, как правильно читать. Мы столкнулись с тем, что это касается прежде всего старших школьников – от четырнадцати до семнадцати лет. Студенты уже лучше ориентируются. Чтобы у тебя все получилось, надо внимательно прочесть правила. Но у нас очень не любят читать, к сожалению. Говорят: нет, вы лучше расскажите, объясните. 

"104 страницы про любовь" Радзинского - один из самых популярных спектаклей, на которые можно сходить по Пушкинской карте

– Сколько по карте можно посетить спектаклей?

– Карта лимитирована на год. На 2022 год сумма была пять тысяч рублей. В среднем, если никуда больше не ходить, можно у нас посетить 20-25 спектаклей. 

– Это касается всех спектаклей текущего репертуара?

– Нет, не всех. В нашей летучке специально отмечены значком спектакли, на которые можно сходить по Пушкинской карте.

– Исходя из какого принципа?

– Чтобы было интересно молодежной аудитории, и не было коммерческой составляющей. Допустим, те же наши коммерческие комедии «Знойные мамочки», «Боинг-Боинг» в эту программу никак не вписываются. А так классика, новый наш проект «Жизнь замечательных туляков». Сейчас гастроли Волгоградского музыкального театра будут по Пушкинской карте. Дело в том, что мы можем только предложить название, а утверждает его экспертный совет.

Кроха-театр - самые маленькие зрители Тульского академического театра драмы

– Как быстро стал ощущаться интерес к такой возможности сходить в театр? 

– Пушкинскую карту ввели с первого сентября. На сентябрьские спектакли уже было продано сто пятьдесят билетов. И дальше больше и больше. Январь у нас был рекордным – больше тысячи билетов. И так на этом уровне примерно сейчас остановилось.

– Эта тысяча – плюс к средней посещаемости?

– Разумеется. Это приходят люди, которые раньше в театр не ходили никогда. Так что огромное спасибо тому человеку, который все это придумал.

– А что по Пушкинской карте сейчас наиболее востребовано?

– Из текущего репертуара – «Бесприданница», «104 страницы про любовь», «Красотка и семья», «Машенька». Пятый спектакль, пожалуй, «Дядюшкин сон». 

– А вообще самые активные ваши зрители – это кто?

– Как всегда пенсионеры, льготные программы им в помощь. Причем, всегда приходят с цветами. Наши бабушки театр обожают. И, конечно, когда поснимали ограничения, устремились в театр районы области.

– А из районов кто в передовиках?

– Киреевский и Новомосковский.

– В Новомосковске же свой театр есть.

– Они и сюда ездят, и туда ходят.

Большие гастроли

– Сегодняшняя ситуация как-то повлияла на ваши планы?

– Никоим образом. Все у нас в штатном режиме. То, что запланировано, обязательно состоится. В частности, апрельские гастроли Волгоградского музыкального театра, который не приезжал к нам восемь лет. Волгоградцы везут совершенно новый репертуар, причем в основном это мюзиклы по известным произведениям – «Дубровский», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Женитьба Бальзаминова». Слава богу, кто-то придумал Большие гастроли. Финансовая нагрузка по этой программе на театры снижается в разы. 

– Кого ждать кроме Волгограда?

– В мае к нам, может, заглянет на три дня Московский губернский театр Сергея Безрукова. А в конце июня – наши друзья белорусы.

– Они не прописались еще в Туле окончательно?

– Практически да. А мы уже практически прописались в Минске. Гастроли в Минске этого года – я вам не могу передать, какой ажиотаж был. У них как раз перед нашим приездом сняли все ковидные ограничения. Когда я, выйдя в фойе, увидел к кассе хвост метров в двадцать, это было впечатляюще. Гастроли этого года в Минске прошли с невероятным успехом.

– У вас есть этому какие-то другие объяснения, кроме того, что публику всегда привлекают новые имена, возможность увидеть то, что делают другие?

– Что касается конкретно Минска, там есть Тульское землячество, которое активно пропагандировало наши гастроли. А потом есть люди, которые просто ходят на все наши спектакли – им нравится театр и наши артисты. 

– Спектакли проходят в том же здании, где работает музыкальный театр?

– Если вы об оркестровой яме – то да, это самый главный нюанс для артистов – зияющая дыра, через которую надо докричаться до зрителя. В нашем случае она просто темная, потому что никакого оркестра нет. В первый раз было вообще сложно. Она ведь никак не закрывается. Физически туда свалиться невозможно – там барьер. А вот психологически переключиться сложновато. Потом привыкли. Мы ведь уже в седьмой раз были в этот раз в Минске. 

– Кроме Минска еще куда-то собираетесь?

– В Волгоград, где мы тоже не были уже восемь лет. Еще у нас в начале апреля выезд в Смоленск на фестиваль «Смоленский ковчег». Нас давно туда зовут, но мы были только один раз – в далеком 2010 году, показывали «Соколы и вороны». По срокам никогда не совпадало. У них же фестиваль проходит в конце марта – начале апреля. И вот сейчас решили, что надо ехать. Мы взяли маленький формат – спектакль «33 счастья». У нас он идет на малой сцене, а в Смоленске это будет небольшой уютный зальчик дома актера. В мае поедем на фестиваль в музее-заповеднике Чехова «Мелиховская весна» со спектаклем «Самая большая маленькая драма». И есть еще куча планов фестивального характера.

О Кобзоне и неожиданных решениях

– С чего все же начинается театр – с вешалки или с буфета?

– Нет, с кассы, и только с кассы. Не зайдя в кассу, в театр не попадешь.

– Тогда о кассе. Перед началом многих спектаклей вы сами сидите в кассе, продаете билеты. Что для вас это значит?

– Во-первых, общение с людьми. Я очень люблю с людьми общаться. Потом какие-то моменты для себя отследить: состав аудитории на тот или иной спектакль, активность, побужденческие мотивы. Всегда выстраиваешь диалог со зрителем – почему на этот спектакль пришли, не хотите ли посмотреть какой-то другой. 

– Но, согласитесь, это довольно необычно, когда заместитель директора работает в кассе.

– Вот мне нравится. Сам процесс общения с людьми нравится. Иногда выхожу в фойе, в антракте поднимаюсь в музей, просто завязываю разговор со зрителем.

– Вас узнают?

– Конечно, узнают. Я уже на этой должности пятнадцать лет, а вообще в театре двадцать семь.

– Вы ведь еще и голос театра.

– Не только театра. Веду все областные торжественные мероприятия, Парад победы, инаугурацию всех губернаторов, кроме Севрюгина, я озвучивал. 

– Насколько это сложная работа?

– Очень сложная. Особенно когда касается каких-то награждений. Одно дело озвучить текст, а вот что касается списка награжденных – это непросто. Нужно синхронизироваться в трех точках сразу. Смотреть, что у тебя происходит с награждаемым человеком, что происходит на площадке и говорить. А самое сложное – парады. Тут должна быть полная синхронизация действия и текста. И каждый раз все идет по другому – то быстрее, то медленнее. Поскольку вносится постоянная правка, окончательный сценарий я имею минут за десять до начала. Но это безумно интересно.

– Еще же и фамилии надо уметь произносить правильно.

– Это отдельная тема. Всегда прошу перед началом расставить ударения. 

– На сцену, по мере возможности, вы ведь тоже продолжаете выходить. Особенно в тех спектаклях...

 - ...где нужно петь. Это мое любимое. Когда-то, до театрального института, было хобби, потом стало частью профессии.

– А петь что?

– Самое любимое – репертуар Муслима Магометовича Магомаева. Это самое любимое. Я просто в восторге от творчества этого гениального артиста. У него одна и та же песня в разных записях – это разное произведение. Конечно, я не стараюсь его копировать. Просто чувствуешь и передаешь его песни по-своему. Вот в концерте «Мы с вами где-то встречались» я исполняю «Мелодию» Пахмутовой и Добронравова. Еще люблю ретро-музыку шестидесятых-семидесятых годов и, конечно, романсы.

– А как же Высоцкий? Вы же участвовали в спектакле по его песням.

– До того, как мы не начали работать над этим спектаклем, я от Высоцкого не фанател никогда. Ну вот «Лирическая», которую я пел в этом спектакле – «Здесь лапы у елей», нравилась, да. Больше ничего особенно из его творчества. Соответственно когда мы начали работать, я для себя открыл прозу Высоцкого. Перечитал все, что доступно. Очень понравились его сказочные стихи – «Про Витьку Кораблева и друга закадычного — Ваню Дыховичного». Неожиданно для себя, проникся.

Спектакль "Я вышел на подмостки" по произведениям В. Высоцкого

– Вот только, к сожалению, музыкальных спектаклей сейчас на сцене Тульского театра почти не осталось. 

– На данный момент только «Мы с вами где-то встречались». «Высоцкого» и «Белую акцию» после ухода Яна Воробьева вынуждены были списать. Заменить его решительно некем.

– Как вообще получилось, что вы вдруг из артистов перешли на административную работу?

– Особая заслуга в этом принадлежит нашему директору Сергею Михайловичу Борисову, который меня на эту должность пригласил. Помогал тогда, и до сих пор помогает.

– Это же было рискованно?

– С его стороны – да. Из артистов – в заместители директора.

– А со своей?

– С моей – безумное совершенно. Кинулся сломя голову. Но я вообще люблю все новое.

– Были же какие-то мотивы для этого. Не зарплата, я так думаю.

– На тот момент я достаточно плотно был занят в репертуаре, и при этом еще подрабатывал помощником режиссера. Так что не зарплата. Честно скажу, не знаю, почему тогда согласился. Поступило заманчивое предложение, почему бы не попробовать. Это тоже очень творческая работа. В особенности что касается процесса именно привлечения зрителей. Иногда самому приходится такие спектакли разыгрывать, рассказывая о репертуаре, скидочных проектах, наших возможностях. Актерская профессия тут очень помогает

– Какие у вас за это время были самые звездные гости?

– Выше не придумаешь – Владимир Владимирович. Он был в театре в 2003 году, когда шло торжественное собрание по поводу Дня победы. 

Концерт "На всю оставшуюся жизнь", посвященный Дню Победы

– А еще?

– Много знаменитых актеров. Немало времени понадобится, чтобы всех перечислить. Но самая для меня огромная величина, несколько раз это происходило, – Иосиф Давыдович Кобзон. 

– Что вас так впечатлило?

– Этот человек, входя в театр, сразу раздавал море добрых эмоций. Причем, в особенности помнится его последний приезд, на фестиваль «Улыбнись, Россия». Иосиф Давыдович уже достаточно плохо себя чувствовал, шел по коридору такой угрюмый. Но как только увидел, что здесь какие то люди, сразу сделал улыбку. Не мог себе позволить потерять лицо. Плюс ко всему – это суперпрофессионал. Я просто видел, как он репетировал. Он же это пел несколько десятков лет. Но снова и снова – нет, я это не услышал, давай здесь еще разок сыграем. А больше всего меня поразил такой момент. Было какое-то мероприятие по случаю 22 июня, еще при Стародубцеве. Кобзон давал в театре сольный концерт. Только он и рояль на сцене, больше ничего. Приехал часа за три до начала, переоделся в концертный костюм и бродил по коридору. Мне потом сказали: надев концертные брюки, он уже никогда не присядет до выхода на сцену, чтобы не помять. Вот это меня удивило. 

– Что вам дал театр?

– Меня, я так отвечу. Тульский театр мне дал меня таким, как я сейчас. Как личность я сформировался именно в этих стенах.