О жизни и смерти, бойне на улице Кутузова и маге-некроманте: интервью с тульским судмедэкспертом

«Там, где кончается жизнь одного человека, начинается жизнь другого человека» - эта аксиома точно подходит к работе судмедэксперта. Это редкое направление медицины, для которого смерть имеет куда большее значение, чем жизнь.  

Тульский судмедэксперт Илья Колябин рассказал в интервью "Тульским новостям" о работе, резонансных случаях, слухах, которые витают вокруг этой профессии,  и об отношении к смерти. 

- Зачем нужна судмедэкспертиза?

- Судебная медицина - раздел медицинских знаний, предназначенный для решения имеющих юридическое значение вопросов. Эти вопросы возникают как на этапах дознания и следствия, так и на этапе судебного разбирательства.

- Расскажите почему вы выбрали эту профессию?

- Для меня в выборе профессии большое значение сыграл преподаватель цикла судебной медицины в медицинской академии им.Сеченова. Фамилия судмедэксперта Живодерова многим знакома по произведения Фридриха Незнанского. Моим преподавателем был его прообраз - Николай Николаевич Живодеров. Хороший специалист и очень интересный человек. Второй немаловажно причиной стало то, что к пятому курсу института я понял, что большинство лечебных дисциплин предполагают каждодневное однообразие, рутину, и это мне не нравилось. А судебная медицина каждый день ставит перед тобой новые задачи, новые вызовы. 

- Различие между патологоанатомом и судмедэкспертом?

- Хотя для большинства людей судебная медицина и патологическая анатомия идентичны, на самом деле это абсолютно разные специальности. Патологоанатомы занимаются вопросами заболеваний и ненасильственной смерти. Основной объект судебной медицины - насильственная смерть, смерть от воздействия внешних причин - убийства, самоубийства, несчастные случаи. При этом судебно-медицинский эксперт обязан ориентироваться и в вопросах ненасильственной смерти. Если коротко, судебный медик может выполнить работу патологоанатома, патологоанатом работу судебного медика выполнить не может. 

- Как судмедэксперт помогает раскрывать уголовные дела?

- Судебный медик не участвует в раскрытии уголовных дел, так как не обладает юридическими знаниями. Но, отвечая на поставленные вопросы, судмедэксперт позволяет построить версии, подтвердить или исключить возможность тех или иных событий, определить квалификацию противоправных деяний.

- Как выглядит ваш стандартный рабочий день?

- В нашей работе очень сложно говорить о стандартном дне, так как каждый новый день может преподнести экспертные сюрпризы. Но в целом это исследование трупов либо живых лиц, работа с медицинским документами и материалами уголовных дел, общение с сотрудниками правоохранительных органов, выезды для осмотра места происшествия, участие в судебных заседаниях.

- Сколько тел может пройти за день через вас?

- Количество вскрытий зависит от их сложности. Если простые случаи (скоропостижно смерть, отравление алкоголем или угарным газом и т.п.) занимают немного времени, то особо сложные могут растянуться и на два дня. В среднем эксперт за рабочий день может исследовать от 3 до 9 трупов.

- Что происходит с телом в морге?

- Поступившее в морг тело помещается в холодильную камеру для предотвращения развития гниения. После вскрытия тело готовят к выдаче и захоронению - зашивают, обмывают, одевают. Невостребованные тела остаются в морге до захоронения специализированными службами. Изредка тела ждут специального разрешения на захоронение от правоохранительных органов.

- Что может рассказать тело после смерти?

- Опытному эксперту тело может рассказать очень многое - как о жизни, так и о смерти. Моя дочь, учась в литературном институте, в одном из рассказов-фэнтези описала меня как некроманта - мага, разговаривающего с мёртвыми. Но на самом деле никакой магии нет, только знания и опыт.

- Сколько лет или месяцев труп может быть предметом вашего исследования?

- Физически тело исследуется (за редким исключением) только один раз. Но в ходе этого исследования путем описания создаётся протокол - образ, описательная форма, которая уже может быть объектом исследования неоднократно, на протяжении сколь угодно долгого времени. Например, недавно проводилась экспертиза по результатам вскрытия двадцатилетней давности, то есть фактически мы снова исследовали труп (его описание). [Речь идет об убийстве, совершенном в 1999 году. Преступник был пойман только в 2019 году в Норвегии — прим.автора] Подробнее о преступлении читайте по ссылке.

- Бывает же так, что находят скелет сорокалетней давности и каким образом это закрывает дело сорокалетней давности о пропаже человека?

- Повторюсь, мы медики, а не юристы, мы не открываем и не закрываем дела. Но мы можем решить, принадлежат ли останки определённому человеку, а так же, с той или иной степенью вероятности, от чего наступила смерть. А уже на основании этих данных, с учётом прочих сведений и обстоятельств, следствие принимает решения.

- Есть много стереотипов, навязанных кинематографом и СМИ. Расскажите о мифах в профессии и реальности?

- Нужно различать заблуждения и мифы. Первые рождаются от недостаточной информированности, вторые от невежества. Например, заблуждение: судмедэксперт - это вскрытие трупов. На самом деле в структуре бюро очень много подразделений. Отдел потерпевших занимается экспертизой живых лиц - то, что в просторечии называют "снять побои". Гистологическое отделение работает с микроскопами и препаратами внутренних органов, помогая установить диагноз на клеточном уровне. Химическое отделение исследует образцы крови, мочи, желчи, внутренних органов с целью обнаружения токсических веществ. Эксперты-биологи ищут следы крови, клеток и тканей на различных объектах (одежде, орудиях преступлений и т.д.), а также проводят генетические исследования. Эксперты-криминалисты идентифицируют травмирующие орудия по следам, оставленные ими на теле человека. Название отдела сложных экспертиз говорит само за себя; через него, в частности, проходят экспертизы по громким резонансным делам, в том числе так называемым врачебным. Ну, и конечно, не забываем об административно-хозяйственной части - на ней лежит организация работы и её материальное обеспечение. Ещё одно заблуждение - что мы работаем на правоохранителей. Мы не находимся в системе МВД, следственного комитета либо прокуратуры. Организационно мы подчиняемся министерству здравоохранения, а в плане исследования и выводов эксперт независим ото всех, в том числе и от своего непосредственного руководства. Что же касается мифов... В конце 90-х одна из тульских газет напечатала большую статью про Тульское бюро. Рассказав, в частности, что эксперты не приступают к вскрытию, не выпив 100 грамм чистого спирта, а по двору собаки таскают человеческие кишки. Хотелось даже подать в суд за клевету. Потому что кишечник, как и все остальные органы, в обязательном порядке после вскрытия зашивается в тело. Потому что никому из экспертов не придёт в голову начинать рабочий день с употребления алкоголя (да и вообще отношение судебных медиков к алкоголю точно такое же, как у людей других профессий - например, журналистов). 

- Расскажите о личном отношении к умершим ?

- Хороший эксперт должен полностью исключить какое-либо личное отношение к умершему. Потому что одно из важнейших условий экспертизы - объективность, чему личное отношение может помешать. Так что умерший - это только объект исследования, и ничего личного.

- Меняет ли эта профессия человека?

- Среди коллег, которых я знаю длительное время, нет ни одного, чьи личностные качества как-то изменились в связи с профессией. Перефразируя известную пословицу, не профессия делает человека, а человек профессию. 

- Есть ли яркие примеры из вашей работы, когда человека смогли оправдать после судмедэкспертизы?

-  Для того, чтобы человека оправдывали, он должен попасть в суд. Если экспертиза сделана хорошо, то невиновный в суд попадать не должен. И всё же в моей практике есть случай, когда, невзирая на выводы экспертизы, дело было направлено в суд. Тогда в ванне одной из квартир Пролетарского района обнаружили труп пожилого человека с резаными ранами на предплечьях и колото-резаными ранами живота. Локализация и форма ранений были достаточно характерны для причинения собственной рукой, что указывало на возможное самоубийство. Однако следствие решило, что убийца – внук покойного – просто сымитировал самоубийство деда. Сторону обвинения в судебных заседаниях представляла прокурор района, с которой при допросе в суде мне пришлось вступить в прямое противостояние. В конце концов обвиняемый был оправдан. К сожалению, известны мне и случаи, когда решение принимались вопреки выводам эксперта. 

- Какие вскрытия сложно производить (морально/физически)?

- Не буду оригинален, если скажу, что морально трудно проводить вскрытие детей. Все остальные случаи для подготовленного эксперта сложности не представляют. 

- Расскажите о необычных случаях и "трудных" мертвецах, которые заставили вас вздрогнуть?

- Самым сложным с экспертной и моральной стороны случаем я бы назвал убийство семьи Марии Шкарупы. Это произошло в 2011 году, тогда 5 тел - Марии, её матери и трех малолетних сыновей, - были обнаружены 1 августа в квартире в ванной, пролежав там неделю. Тела подверглись сильным гнилостным изменениям, и было важно не упустить ни малейшей детали, чтобы помочь следствию. Когда убийца - Иван Иванченко - показал место, где спрятал орудие убийства, мои предварительные выводы о характере травмирующего предмета полностью подтвердились. Ещё одним признаком хорошо проведённой работы было то, что меня не вызывали в судебное заседание, то есть по моим экспертным заключениям не возникло вопросов. Проводил я экспертизу и самому Иванченко - на предмет наличия у него телесных повреждений. Должен сказать, что много общался по данному делу с сотрудниками полиции и следственного комитета, знаю детали и тонкости, которые большинству туляков неизвестны. И вина Иванченко у меня не вызывает ни малейших сомнений, несмотря на периодически звучащие мнения об обратном.

- Изменились после вашей работы представления о смерти?

- Когда постоянно работаешь со смертью, меняется скорее представление о жизни. Начинаешь ценить её немного по другому, понимая, насколько все быстротечно и может измениться за какие-то мгновения.

- Поменял ли коронавирус вашу работу и как?

- Да, с началом коронавирусной истории работы прибавилось. Кроме того, эти вскрытия труднее в физическом плане - работать приходится в полной защите, что особенно сложно летом. Нагрузка увеличилась, но в основном за счёт большего числа поступлений умерших на дому. Участковые врачи, занятые на первичной диагностике COVID-19 и вакцинации, не успевают осматривать умерших на дому и выдавать медицинские свидетельства о смерти в поликлинике. И здесь мы по мере возможностей выручаем коллег - выполняем посмертную диагностику причины смерти путём вскрытия. Надеюсь, что наша работа тоже внесёт вклад в будущую победу над вирусом.

Также следует отметить, что мы вот уже полтора года с использованием региональной информационной системы "Здравоохранение" внимательно следим за анамнезом (историей жизни и болезни) всех умерших, а с началом вакцинальной компании - также и за вакцинальным анамнезом, в том числе - за состоянием в поставакцинальном периоде. Уже совершенно точно можно сказать, что привитые от коронавирусной инфекции со сформировавшимся иммунитетом не умирают от пневмоний и иных тяжёлых осложнений COVID-19. Конечно, мы исследуем в основном умерших на дому, но выборка в тысячи случаев - статистически достоверна, и даёт нам все основания для утверждения, что вакцинация - это подтверждённая защита от тяжёлого течения коронавирусной инфекции и смертельного исхода.