Фронтовая эпопея тульского танкиста Василия Зайцева. Часть вторая

Героический тульский танкист Василий Иванович Зайцев оставил потрясающие воспоминания о своей предвоенной и военной жизни. В них есть многое, чего нам сейчас так не хватает в рассказах о том времени – отсутствие пафоса и ощущение исповедальности. Он словно самому себе пересказывал еще раз все те события. Поэтому у нас сейчас фактически есть редкая возможность пообщаться с человеком, который пробыл на той страшной войне с первых и до последних дней. Воевал, искал семью, был ранен, совершил подвиг – событий на целую жизнь, а это всего-то четыре года.

12 февраля исполняется 110 лет со дня рождения Героя Советского Союза Василия Ивановича Зайцева.

Продолжение ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

Ранение

По окончании ускоренного курса академии в апреле 1942 года Василий Зайцев получил назначение на должность старшего помощника начальника оперативного отдела штаба восьмого танкового корпуса, с котором и убыл на Западный фронт. В начале июля передислоцировались в район Ржева и приняли участие в наступательных действиях Западного фронта, которые были предприняты с целью не допустить снятия войск противника с фронта и направления их в район Сталинграда. Бои, по его воспоминаниям, были тяжелые, кровопролитные.

(фото: Советский полевой госпиталь в районе Сталинграда)

«В конце июля, августа в этом районе прошли большие дожди, маленькие ручьи и реки превратились в труднопроходимые водные преграды. Весь транспорт наш встал. Могли двигаться танки да американские виллисы. В штабе корпуса был только один виллис у начальника штаба.

Мы, офицеры штаба, все передвижения совершали пешком. Бригады действовали на удалении 4-8-15 км от штаба корпуса и, конечно, на движение к ним туда и обратно уходило много времени. Выручали молодость, спортивная закалка (я занимался лыжами, конками, бегом на длинные дистанции).

Не могу не вспомнить условия работы офицеров. Вот один пример: получаю приказ разыскать артиллерийский полк и поставить ему задачу на боевые действия на следующий день. Эту задачу мне поставили ночью. Действовали в глубине обороны немцев. Ночь, дождь, не видно, как говорят, ни зги. Намечаю азимут к району расположения полка. Пистолет за пояс, и отправляюсь в путь через лес. Кругом слышна стрельба. Кто в кого стреляет – не разберешь. Благополучно нахожу полк, ставлю задачу командиру полка, передаю другие распоряжения командира корпуса. Убеждаюсь, что задача понята и полк приступает к ее выполнению. Я отправляюсь в обратный путь. Устал так, что идти нет сил. На пути встретилась копна с сеном. Присел около нее отдохнуть. Мелькнула мысль – усну и просплю все. Другая мысль: я мокрый как мышь, долго не просплю – если усну, замерзну, проснусь. Последнее предположение было правильное. Как только я сел около копны, сразу уснул и быстро проснулся. Так дрожал от холода, что не мог попасть зуб на зуб. Чтобы разогреться, побежал и наверстал то время, что я проспал.

В одном из таких походов был сражен немецкой автоматной очередью начальник разведки корпуса – Герой Советского Союза майор Николенко. С ним был автоматчик, который успел изъять документы, снять Золотую звезду и принести в штаб.

23 августа 1942 года в бою за населенный пункт Собурово-Желябино я был осколком снаряда тяжело ранен в голову».

Снаряд разорвался рядом

Обстановка во фронтовом госпитале запомнилась ему на всю жизнь.

«Врачи, сестры и санитары стоя спят от усталости и все же всем оказать помощь они не в состоянии, и раненому надо ждать, когда врач сможет его осмотреть и оказать помощь, а ведь раны бывают всякие. Побыв в госпитале на передовой, я понял труд врачей, требующий большой физической

выносливости и большой нравственной силы. Должен сказать, что описания и показ труда врачей в кинофильмах лишь в малой степени отражают их труд в период боя».

Из фронтового госпиталя тяжело раненых эвакуировали в Москву. Василия Зайцева доставили в Центральный военный госпиталь Министерства обороны. В тот же день сделали операцию и извлекли из головы осколок. В госпитале он пролежал без движения около месяца.

«Странное состояние: шумела и болела голова, которую я поднять с подушки не мог. Посещали меня мои родные – москвичи, сообщил жене. После месяца в госпитале, как только я стал ходить, направили в Болшево под Москвой. Пробыв в госпитале немного более двух месяцев, в ноябре был комиссован и отпущен по болезни на месяц с последующим перекомиссованием. Прибыл на ст. Увелки под Челябинском в вьюжный ноябрьский день 1942 года. До г. Пласта, где жила семья, надо идти 20 км. На вид я был здоровый, краснощекий с рыжими усами капитан, а ходить и выполнять простую физическую работу не мог, у меня кружилась голова и тошнило».

Так удалось побыть вместе с семьей два месяца. Медкомиссия хотела дать освобождение еще на месяц, но он попросил направить обратно в войска. Причин этой просьбы, как сам объяснял, две. Одна в том, что чувствовал себя уже способным служить и вторая – семья жила очень трудно, а помочь он ей в таком состоянии никак не мог. Как-никак – три взрослых женщины – жена с сестрой Анной и ее матерью, четверо маленьких детей. Старшему Алику в то время было шесть лет, а младшему Игорю полтора года.

«Женщины стремились лучший кусок дать мне – фронтовику, а я смотрел на жадные взгляды детей и все отдавал им. Пробовал работать, головокружения и тошноты не отпускали меня. Поэтому на очередной медкомиссии стремился сделать все, чтобы меня признали годным к службе в армии. Это удалось мне отчасти. В январе 1943 года я попал на станцию Увелки для поездки в гор. Свердловск. Жена провожала до окраины города. Вновь мела метель, и я оставил заплаканную жену на окраине города. Я тогда скрыл от нее, что уходил обратно в армию добровольно».

В Свердловске направили начальником учебного отдела учебного танкового полка, но он решил всеми силами добиваться командирования в действующую армию. В это время полк инспектировал полковник Алексеев – работник Бронетанкового управления Министерства обороны, с которым они вместе служили в Забайкалье. Василий Иванович попросил командира полка отпустить на фронт. Рассказывал потом, что это был первый и единственный случай в его службе, когда он прибег к протекции знакомых.

В феврале 1943 года Василия Зайцева направили в формирующейся на Урале 30-й Уральский добровольческий танковый корпус. Он был назначен помощником начальника штаба 197-й танковой бригады по оперативной работе. В октябре 1943-го — старшим помощником начальника штаба корпуса по оперативной работе. Корпус в то время за отличия в боях получил гвардейское наименование и был переименован в 10-й гвардейский Уральский добровольческий танковый корпус.

«Трудно описать, с каким энтузиазмом люди шли в корпус. Посылали лучших на рабочих собраниях. Вооружение, одежда, техника для корпуса выделялись за счет перевыполнения плана, на средства, собранные народом. Я считал и считаю за честь, что мне пришлось участвовать в формировании корпуса, а затем воевать и служить в нем до 1949 года.

В марте 1943 года мы уже приступили к боевой подготовке. Механиков готовили на танковом заводе («Уралмаше»), где матчасть они изучали прямо на сборке, вождению учили на обкатке новых танков. Стрельбе из танковых орудий – в испытательном цехе, где выпускались орудия».

Занимались боевой подготовкой все время, исключая сон и прием пищи. В мае корпус выехал на фронт. 26 июля 1943 года вступили в бой, имея задачу развивать наступление общевойсковых соединений. Но прорыва не получилось.

«Нужно сказать, что бои на Курской дуге – там, где мы наступали, были очень кровопролитные. За короткое время погибли все командиры танковых батальонов, многие командиры танковых рот, был тяжело ранен командир батальона автоматчиков – капитан Фирсов, в прошлом геолог-разведчик., которому впоследствии ампутировали ногу. Погиб командир противотанковой артиллерийской батареи.

В боях я выполнял, по распоряжению комбрига, обязанности начальника штаба бригады. Ходил вместе с батальоном в атаку, водил их, спокойно переносил любую бомбежку и артобстрел. Мне просто везло. Около меня падали снаряды, и я оставался невредим. В одном случае спасла болотистая почва – снаряд ушел глубоко в землю и меня обдало только грязью, в другом просто везение».

(фото: Советский танковый десант спешивается с танка Т-34 во время боев на Курской дуге)

К концу операции его назначили вновь старшим помощником начальника оперативного отдела штаба корпуса.

«Говоря о боях на Курской дуге, не могу не остановиться на одном случае, свидетельствующем о зверствах немцев-фашистов. Наша бригада вела преследование противника , и мы обнаружили большую группу расстрелянных женщин, детей, стариков. Это фашисты, чувствуя, что их догоняют наши танки, расстреляли беззащитных людей, а сами удрали на машинах. Многие были еще живы, получив телесные ранения. Мы бросили туда все медицинские средства бригады и корпуса, на оказание помощи невинным жертвам. С фашистскими зверями приходилось сталкиваться на каждом шагу. Танкисты при виде всего этого только темнели лицом и становились злее и беспощаднее в бою».

Герой Советского Союза

В декабре 1943 г. их часть перебросили на 1-й Украинский фронт.

«Мы прошли с танками по тихим, вымершим и темным улицам Киева на его западную окраину. Под гусеницами хрустело стекло. Киев было трудно узнать. Хотя я и видел массовые разрушения, которые оставлял после себя враг – в городах Брянске, Орле, но Киев, который я знал веселым, зеленым городом, оставлял тяжелое чувство и еще больше будил ненависть к врагу.

В период зимних и весенних боев 1944 года на Украине мы, переброшенные из-под Брянска, оказались в трудном положении. Личный состав был одет по-зимнему, то есть валенки, телогрейки, полушубки, а на Украине шли дожди, грязь трудноописуемая. Двигались только танки, колесный транспорт весь стоял, боеприпасы несли на руках, а нам ведь еще надо был обгонять общевойсковые соединения, нашей пехоте нельзя отставать от танков. Поэтому они двигались десантом на танках, и вместо 8-10 человек на машине было по двадцать человек. Несмотря на трудности, лишения, я не видел унывающих, с плохим настроением солдат и офицеров. Радость наступления, освобождения своих советских людей придавала всем силу и бодрость».

В мае 1944 года Василий Зайцев был назначен начальником штаба 61-й гвардейской Свердловской танковой бригады. Участвовал в Орловской, Брянской, Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской наступательных операциях.

В самом начале Висло-Одерской наступательной операции в бою 13 января 1945 года был убит командир бригады гвардии полковник Н. Г. Жуков и гвардии подполковник 3айцев на поле боя заменил его.

«Находясь все время в боевых порядках, умело руководя боем, ведя смело бригаду в бой, бригада нанесла урон противнику»,– отмечалось потом в наградных документах о представлении к званию Герой Советского Союза.

В ходе этой операции с 13 января по 1 февраля 1945 года бригада прошла в боями на острие наступавшей танковой армии свыше 450 километров и одной из первых вышла к Одеру, далеко опередив даже отступавшие немецкие войска. С ходу на подручных средствах танкисты бригады форсировали Одер, стремительно атаковали и уничтожили гарнизон города Штейнау (теперь Сьцинава, Польша) и тем самым обеспечили надежное удержание захваченного плацдарма. Успешные действия 61-й гвардейской танковой бригады внесли большой вклад в успех войск 4-й гвардейской танковой армии в этой операции.

(фото: Советские солдаты устанавливают пограничный столб между Польшей и Германией на мосту через Одер)

За январь 1945 года танкисты бригады уничтожили до 4 000 солдат и офицеров противника, подбили 47 танков и 50 бронетранспортеров и 25 иных бронемашин, подавили до 60 артиллерийских батарей и 35 пулеметных точек, сожгли до 450 автомобилей и 3 железнодорожных эшелона.

За образцовое выполнение заданий командования, мужество и героизм гвардии подполковнику В. И. Зайцеву 6 апреля 1945 года было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После представления к званию Героя Зайцев сражался столь же отважно, участвовал в Берлинской наступательной операции. В ходе Пражской операции его бригада прошла с боями свыше 150 километров, с ходу захватила стратегически важный перевал на пути к Праге в Рудных горах, утром 9 мая 1945 года с боем вошла в Прагу. В этой операции бойцы бригады захватили и уничтожили 3 550 солдат и офицеров, 8 танков и штурмовых орудий, 17 артиллерийских орудий, 285 автомашин и много иной военной техники. Наградой командиру стал орден Суворова.

После войны

В конце мая Василий Иванович Зайцев выехал с ротой танкистов на Парад Победы в Москву, который состоялся 24 июня 1945 года. Был также в числе приглашенных на правительственный прием в кремле. С Парада Победы вновь вернулся в свою часть. Свой полк он нашел в Оберпухендорфе в Австрии. Командующий разрешил взять с собой жену, которая к тому времени жила в Туле у родных.

«Жена была больна и еле ходила. Так отразилась война в женщинах, детях. Мой младший сын на всю жизнь остался с плохим сердцем из-за недостаточного и плохого питания».

В 1949 году Зайцев окончил Академические курсы усовершенствования офицерского состава. С ноября по декабрь 1949 года был начальником штаба 10-й гвардейской танковой дивизии, но практически сразу был направлен в Высшую военную академию имени К. Е. Ворошилова, которую окончил в 1951 году.

«В Москве мне дали комнату в общежитии и я жил вместе с семьей. Моя жена перед этим перенесла брюшной тиф, пролежала в Тульской областной больнице три месяца. Стриженая, худенькая, маленькая, слабенькая, она производила впечатление молоденькой девочки, и жены слушателей в общежитии академии приняли ее за мою вторую жену и встретили враждебно. Только когда приехали дети, они убедились в своей ошибке и все два года жили мирно».

По окончании академии предлагали работу в генеральном штабе, но он попросился в войска, хотя жена хотела остаться в Москве. Единственное, попросил не посылать за границу. Просьбу учли – отправили на четыре года в Забайкалье.

Летом 1956 года предложили пойти начальником Харьковского гвардейского танкового училища, которое он возглавлял десять лет.

В апреле 1966 был признан негодным к службе в мирное время и ограниченно годен в военное. Отправился в запас.

С 1966 года генерал-майор танковых войск Василий Иванович 3айцев находился в запасе, жил в Харькове.

Умер 13 апреля 1982 года.