Тульская область. 1941-1945: город-герой Тула

В соответствии с указанием ГКО СССР от 22 октября 1941 года совместным постановлением обкома и горкома партии, облисполкома и горисполкома был создан Тульский городской комитет обороны, в состав которого вошли: В. Г. Жаворонков, секретарь ОК и ГК партии, председатель комитета, Н. И. Чмутов, председатель облисполкома, В. Н. Суходольский, начальник областного управления НКВД, и А. К. Мельников, полковник, комендант Тульского гарнизона. Городской комитет обороны взял на себя всю полноту власти по организации обороны Тулы. 

 

Непосредственно военные задачи по защите нашего города были возложены на войска 50-й армии, которой тогда командовал генерал-майор Ермаков, затем его сменил (22 ноября 1941 года) на этой должности генерал-лейтенант Болдин. В. Г. Жаворонков был назначен членом Военного совета 50-й армии. 

 

А. Н. Ермаков был талантливым военачальником, и ему принадлежит выдающаяся роль в подготовке города к обороне. 23 октября ГКО принял решение о создании системы оборонительных сооружений на подступах к городу и в самом городе. Все трудоспособное население Тулы было мобилизовано на выполнение этой задачи. Организация людей и подвоз материалов возлагались на первых секретарей райкомов и председателей райисполкомов. Фактически секретари райкомов А. Н. Малыгин, В. А. Саратов, В. Н. Щербаков и Ф. Т. Храмайков стали комиссарами городского комитета обороны, проводниками и исполнителями его распоряжений и директив. 

 

По количеству районов вся Тула была разбита на четыре боевых участка на подступах к городу, в короткий срок была создана достаточно прочная полоса оборонительных сооружений. Так, жители Пролетарского района построили по внешней границе своего района два укрепленных пояса с противотанковым рвом длиной в 9,5 км, эскарпом длиной в 2,5 км, вкопанными двойными противотанковыми надолбами, и опоясали все укрепления проволочными заграждениями в три ряда. Внутри города были возведены десятки баррикад, сотни дотов и дзотов и противотанковых надолбов. Например, улица Коммунаров была перекрыта баррикадами у Толстовской заставы, на перекрестках улиц Толстого и Колхозной. В прочных домах, в каменной ограде Всехсвятского кладбища сооружались амбразуры и пулеметные гнезда. 

 

23 октября 1941 года городской комитет обороны постановил: «Объединить истребительные батальоны, отряды народного ополчения и организовать в городе Туле к 26 октября 1941 года Тульский рабочий полк. Перевести рабочий полк на казарменное положение, разместив его в помещении механического института. Утвердить командиром рабочего полка тов. Горшкова А. П.». Комиссаром полка был назначен Г. А. Агеев. 

 

Формирование рабочего полка было завершено точно к назначенному сроку, в его состав вошли около 600 бойцов и командиров истребительных батальонов; позже полк неоднократно пополнялся добровольцами и кадровыми военными Красной Армии. Забегая несколько вперед, надо сказать следующее: Тульский рабочий полк в начале 1942 года вошел в состав Красной Армии как штатная воинская часть и доблестно дрался с немцами, завершив свой боевой путь участием в штурме Кенигсберга. Но этот боевой поход был еще впереди, а пока что в Туле, кроме рабочего добровольческого полка, был сформирован отряд истребителей танков, несший боевые дежурства на особо танкоопасных направлениях. 

 

Одновременно создавались партизанские отряды и группы для борьбы с врагом в его тылу. Еще до начала боевых действий на территории области партизанские отряды насчитывали 800 человек, да еще 350 человек были включены в состав диверсионных и разведывательных групп. Когда же немцы оккупировали большинство районов нашей области, партизанские отряды и диверсионные группы пополнились добровольцами из числа патриотов, оставшихся на оккупированной территории. 

 

С 26 октября постановлением городского комитета обороны в Туле и прилегающих к ней районах было объявлено осадное положение. Регулярно патрулировались все улицы и площади, была усилена охрана промышленных объектов, мостов, почты, телеграфа, установлено дежурство граждан возле своих домов в ночное время. Оставшееся неэвакуированным население города регулярно информировалось о ходе боев под Тулой. 27 октября газета «Коммунар» вышла с призывом: «Все на защиту родной Тулы!» 

 

Ситуация же на подступах к нашему городу сложилась такая, что к 29 октября он еще не имел плотной обороны. И это не было результатом просчетов или халатности командования; просто враг наступал своими танковыми и механизированными колоннами так быстро, что наши части не всегда успевали занять оборону. 29 октября под Тулой находились незначительные подразделения 290-й стрелковой и 31-й кавалерийской дивизий, а также части 447-го и 702-го полков корпусной артиллерии. Они по мере своих сил и возможностей старались отбивать немецкие атаки. 

 

Особенно отличились воины 168-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона 1005-го стрелкового полка. Оседлав 29 октября Орловское шоссе в нескольких километрах от города, они отрезали попытку врага с ходу ворваться в Тулу, сожгли три танка, сбили один самолет и пять танков подбили. 

 

30 октября для обороны города был создан Тульский боевой участок под командованием генерал-майора В. С. Попова. В состав его входили части 154-й, 173-й, 217-й, 290-й стрелковых дивизий, 58-й запасной и 1005-й стрелковые полки и некоторые другие подразделения, в том числе Тульский рабочий полк и 156-й полк НКВД, занявшие узкие участки фронта по обе стороны от Орловского шоссе. 

 

Важная роль отводилась 732-му зенитно-артил-лерийскому полку, перед которым была поставлена задача уничтожить бронетехнику врага. 

 

Рано утром и днем 30 октября противник предпринял несколько атак вдоль Орловского шоссе, но вновь потерпел неудачу. Зенитная артиллерия очень уверенно и успешно действовала против немецких танков. За сорок пять дней героической обороны нашего города артиллеристы 732-го зенитного полка уничтожили 49 танков, 5 бронемашин, 19 орудий, 12 минометных батарей и много другой техники противника. Каждый бой рождал своих героев. Смертью храбрых пали комиссар Тульского рабочего полка Г. А. Агеев, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза, комиссар кавалерийского эскадрона Садовников, командиры взводов Комаров и Гудков, командир взвода 6-й батареи 732-го зенитно-артиллерийского полка лейтенант Волнянский, отважные разведчики Гуфельд, Зотов, Ефимов и другие. 

 

Фото: оборона Тулы, 1941 год. Сайт: btula.ru

30 октября 1941 года в 6:30 заслон из двух зенитных 85-мм орудий, которым командовал Григорий Волнянский, принял бой с атаковавшими Тулу со стороны Орловского шоссе танками армии Гейнца Гудериана в количестве до 50 машин. В двух атаках было подбито 14 немецких танков, остальные отступили — немцы не смогли прорваться в Тулу, ключевой южный рубеж обороны Москвы.

Многие зенитчики были убиты или ранены — некоторые танки подошли на 50-70 метров, обстреливая расчеты зениток. Сам Григорий Волнянский погиб во время второй атаки танков в 8:50 30 октября. За этот бой посмертно награжден Орденом Ленина, в 1977 году зачислен навечно в списки первой батареи первого дивизиона войсковой части 51025.

Немцы пошли на Тулу с рассветом 30 октября, лишь только начал рассеиваться утренний туман, со стороны Орловского и Сталиногорского (Новомосковского) шоссе. Этот день, когда пал смертью храбрых, так и не насладившийся в полной мере жизнью молодой парень Гриша Волнянский, пожалуй, стал ключевым в обороне города. Враг беспрестанно атаковал с раннего утра и до позднего вечера, а всех защитников с южного направления тогда было — полк чекистов с одной стороны шоссе и рабочее ополчение с другой. Атаки немецких танков сдерживали орудия 732-го зенитно-артиллерийского полка, стоявшие отчасти в укрытиях, а отчасти, как у двадцатилетнего лейтенанта Волнянского, для лобовой атаки – по выражению политрука Михаила Сизова, «в ровиках», фактически смертники. Не бежавшие, не нывшие относительно выпавшей на их долю участи, не отсиживавшиеся в железнодорожной будке, а мужественно сражавшиеся весь этот кошмарный день.

Вот что вспоминает о том утре Валентин Иванович Пудовеев, в то время — двенадцатилетний подросток. Его дом стоял совсем рядом с Орловским шоссе, где стойко сражались расчеты Волнянского и Сизова: «Когда командира зенитного заслона Г. Волнянского инструктировали в штабе обороны города Тулы, ему наверняка показали схему укрепрайона в зоне предполагаемой первой атаки немцев. Не мог он не знать расположения полей наших противотанковых и противопехотных мин. С большой долей уверенности можно предположить, знал он и о минировании правой стороны Орловского шоссе от съезда к воротам кирпичного завода имени «12 Октября». Левая сторона шоссе была надежно защищена от танков глубоким оврагом, тянувшимся почти до Воронежского шоссе.

Когда в 6 часов 30 минут синяя ракета, выпущенная нашими разведчиками из района Зеленстроя, оповестила оборону о продвижении немецких танков, Волнянский наверняка ожидал первых их подрывов на минах. Однако танки свободно шли через минное поле. Это обстоятельство не могло не повлиять на нервозность наших зенитчиков, которые дали несколько промахов, обнаружив себя вспышками выстрелов в утренней темноте. По светящимся трассерам зенитных орудий Волнянский откорректировал прицелы орудий. Первый танк был подбит в 300 метрах от расположения зенитной батареи. Но сразу же на наши позиции обрушился шквал артиллерийского, минометного и пулеметного огня. Немецкие танки двигались по булыжному шоссе и маневрировали, стараясь увернуться от зенитного огня, и потому стреляли не прицельно. Завесу огня создавали перед нами немецкие минометы и пушки, которые вели огонь с Зеленстроя, Басово, «Подземгаза», Ивановских дач. 

В атаке участвовали танки типа PzKp1W трех модификаций — E, F, G выпуска 1940-41 годов. Вес этих машин достигал 21 тонны, толщина лобовой брони и передней части башни — 25-30 мм, задняя часть башни и боковая — 15-20 мм, днище — 10 мм. Максимальная скорость — 40 км/час, запас топлива на 250 километров. Танки были вооружены одной пушкой калибра 42-50 мм и тремя пулеметами калибра 7,92 мм. В боезапас входило 99 выстрелов и 2500 патронов. Вся эта бронированная армада беспрестанно стреляла, создавая невообразимый грохот. Волнянскому приходилось подавать команды не голосом, а жестами, выпрямившись во весь рост, чтобы его видели наводчики зениток. 

Один вопрос постоянно мучил меня: почему не сработали мины? Читая воспоминания очевидцев о первом бое под Тулой, я ни в одном из них не встречал упоминания об этом. Наконец, после долгих размышлений, у меня появилась более-менее правдоподобная версия. 28-29 октября подразделение саперов минировало основное шоссе и правую его сторону. Но, видимо, получили приказ — мины на боевой взвод не ставить, пока не последует команда сверху. Полагаю, это можно объяснить тем, что с Косой Горы ожидался подход наших отступающих частей: остатков артиллерии, живой силы…

В поддержку этой версии говорит и тот факт, что для постановки мин на боевой взвод оставили двух саперов. Но дальше события развивались трагичным и непонятным образом — саперы, получившие, наконец, команду ставить взрыватели, погибли: либо от взрыва чьей-то гранаты, либо подорвавшись на собственной мине. Это случилось после обеда 29 октября. Рабочие кирпичного завода и бойцы рабочего полка похоронили саперов у плакучей ивы на правой стороне Орловского шоссе. 

Возникает вопрос: почему не прислали других саперов, тем более, что за ночь с 29 на 30 октября со стороны Косой Горы подошло несколько раненых бойцов да трое верховых на лошадях? Как оказалось, вся наша техника — тягачи, автомобили, артиллерия — были брошены на пути танкового прорыва немцев от Мценска к Туле… Может быть, гибель саперов чей-то злой умысел и кто-то из высокого командования подыграл немцам? К сожалению, этот эпизод так и остался непроясненным до сих пор…»

По воспоминаниям Сизова, разгоряченный боем Волнянский командовал организованно, без растерянности. Хотя «даже дышать временами было трудно» из-за дыма и гари беспрестанно раздававшихся взрывов. По его словам, «двигались танки группами с интервалом 500-600 метров. Стреляли наугад, так как осевший туман еще прикрывал передний край обороны». 

Первая атака была отбита, немцы отошли, оставив восемь подбитых танков. 

«Наступила пауза. Я достал кисет. Восемь огрубелых, закопченных в пороховом дыму рук жадно протянулись к махорке. Необычайно сладок показался бойцам ее дым после жаркой схватки. Но передышка была короткой. Не успели мы докурить «козьи ножки», как немцы возобновили атаки». 

И вновь — слово В.И. Пудовееву: «Шоссе до поселка Басово просматривалось отлично. По его обочинам, слева и справа, стояли столбы трамвайной электросети и телеграфные укрепленные на четверть в высоту кусками трамвайных рельсов. Эти столбы представляли помеху для фланговых выстрелов — трудно было артиллеристам совместить промежуток между столбами и быстро двигающийся, «рыскающий» танк. Что и отразилось на третьей танковой атаке. В тот день соединение из 15-20 танков спряталось за корпусом кирпичного завода. Перестроившись, они на предельной скорости, плотным строем, выскочили из засады, повернули к зениткам, прикрывая три отставших машины, чтобы их не заметили зенитчики. Тройка танков на предельной скорости неслась к механическому институту. Вскоре один из трех танков наскочил на мину недалеко от противотанкового рва. Зенитчики заметили танки, развернули стволы орудий на 90 градусов и подбили одну машину, с другой сорвали гусеницу. Уткнувшись в землю, танк открыл прицельный огонь по артиллеристам — с его позиций расположение наших орудий отлично просматривалось. Были легко ранены несколько наших бойцов. Метким выстрелом танк подбили… Тем временем основная группа немецких танков оказалась на расстоянии 50-70 метров от наших орудийных расчетов. Только невероятными усилиями им удалось отбросить немцев, подбив при этом три танка». 

«В строю оставалось все меньше и меньше бойцов, — вспоминал М. Сизов. — Погиб наводчик Беспалов, тяжело ранило ефрейтора Сиренко. После взрыва вражеского снаряда упал у орудия лейтенант Волнянский. Термитный снаряд разорвался вблизи одного нашего орудия. Его осколок сразил ефрейтора Никитенко. Позицию потрясло несколько мощных взрывов. Это взорвались ящики с боеприпасами.  Вместе с Волокитиным и Шейко мы вынесли в безопасное место выбывших из строя бойцов. Евдокимов перевязал им раны. Минутная передышка, и мы снова ведем огонь теперь уже из одного раскаленного орудия. Вдруг над огневой позицией разорвалась немецкая граната. Тяжело ранен подносчик снарядов, рассекло ногу трубочному. Еще взрыв, и в сторону полетел прицел. 

— Все кончено, — прохрипел заряжающий Волокиткин. Взрывной волной его и меня отбросило на край ровика». 

 Но зенитчики выполнили поставленную перед ними задачу — враг не прошел. Самонадеянным гитлеровцам не удалось преодолеть это, казалось бы, потешное препятствие для такой силищи. Со стороны Орловского шоссе атака велась силами до 50 танков – против двух зенитных расчетов… Практически все зенитчики были ранены, многие убиты. Сизов, по воспоминаниям его жены Любови Николаевны, после того, как был отброшен взрывной волной, потерял на время слух. Волнянский погиб уже во время второй атаки гитлеровцев (что подтверждается и датой гибели в наградном листе – 8.50 утра), после чего Михаил Сизов, сам попросившийся именно на этот участок, принял на себя командование. Такой вот нетипичный для современного представления политрук Сизов, не прятавшийся за чужими спинами, не подслушивавший, кто чего не так сказал, а сражавшийся бок о бок с героями двух орудийных расчетов. 

Михаил Иванович Сизов — уроженец Московской области — Бронницкого уезда, будущего Раменского района. Успел повоевать еще в гражданскую, а с тридцатых годов, получив распределение после окончания Подольской школы продвижения на шахту в поселок Шварц судьба связала его с тульской землей. Работал в совхозе Стубленка Болоховского района, потом в Болохово на шахте — недолго, правда. Уже через два месяца попал в аварию, долго лечился. Однако на Финскую войну был призван — комиссаром, поскольку уже имел опыт работы и секретарем парткома, председателем шахткома, и, после аварии, председателем местного Осоавиахима. В составе 732-го зенитно-артиллерийского полка дошел до Германии, а после окончания войны жил в Туле, работал в Центральном универмаге — который на перекрестке Советской и Коминтерна. Умер 17 мая 1977 года. 

Есть расхождение относительно числа подбитых зенитчиками Волнянского танков. Иногда почему-то приводится цифра в тринадцать танков. Между тем как в документах указано, что шестой батареей было подбито четырнадцать немецких танков. Хотя, тринадцать — четырнадцать, это не меняет сути. Хваленый Гудериан так и не смог преодолеть силы духа горстки героев, ценой своих жизней остановивших врага. А может, даже решивших судьбу всей обороны Тулы. Прорвись немцы со стороны Орловского шоссе, и все могло быть по-другому. 

Из журнала боевых действий 732-го зенитно-артиллерийского полка противовоздушной обороны: «В 6 часов 50 минут утра 30 октября 1941 года танки противника волнами устремились к городу, пытаясь пройти огонь и ворваться в город, но все попытки фашистской гадины сломить сопротивление защитников города Тулы ни к чему не привели. Весь день продолжался неравный бой, из которого зенитчики вышли победителями. Особенно отличились расчеты 6-й батареи, которой командовали лейтенант Волнянский и комиссар батареи политрук Сизов. Они уничтожили 14 танков и сорвали план прорыва в город по Орловскому шоссе. Образцы стойкости и самоотверженности также показали расчеты 10-й батареи под командованием лейтенанта Милованова и младшего политрука Белка. Своей стрельбой они подбили 4 танка и не дали возможности танкам противника пройти в город по дороге со стадиона «Пищевик» и поселка Красный Перекоп». 

Григорий Волнянский по нынешним понятиям иностранец — он родился на Украине, 15 февраля 1921 года в селе Глинском Сумской области. Похоронен на тульском Всехсвятском кладбище 31 октября 1941 года. 

Фото: Григорий Волнянский, сайт: btula.ru

К исходу 30 октября к тульским оборонительным рубежам подошли части 50-й армии. Ситуация сразу же изменилась в нашу пользу, оборона Тулы укрепилась, и еще больше вырос боевой дух туляков и бойцов Красной Армии. 

 

С 30 октября по 7 ноября немцы неоднократно пытались прорвать оборону города и овладеть Тулой. На подступах к ней противник потерял в лобовых атаках до ста танков, но успеха так и не добился. Тогда Гудериан предпринял попытку обойти город с юго-востока и востока, но и она закончилась неудачей. Советские войска остановили врага примерно в 10 км южнее железной дороги Тула — Узловая. 

 

Героическая оборона Тулы стала заключительным этапом оборонительных боев Красной Армии на южных подступах к Москве. Упорные бои наших войск на этом направлении сыграли огромную роль в стабилизации обороны всего Брянского фронта и создании устойчивого положения на левом фланге Западного фронта. 

 

Высокую оценку тулякам и бойцам Красной Армии, защищавшим Тулу, дал маршал Г. К. Жуков. Он писал: «Как ни пытался враг… взять Тулу и этим открыть себе дорогу к столице, успеха он не добился. Город стоял как неприступная крепость. В разгроме немецких войск под Москвой Туле и ее жителям принадлежит выдающаяся роль». 

 

В начале ноября немецкое наступление выдохлось на всем западном направлении. Первый этап операции «Тайфун» провалился. 

 

Оборона Тулы опиралась на крепкий и надежный тыл. Все туляки, может быть, за каким-то редким исключением чаяли только победы над врагом, ни у кого не было и мысли об оставлении родного города. Высокий моральный и боевой дух туляков, бойцов и командиров Красной Армии обеспечил нам победу. 

 

Городской комитет обороны проводил большую работу по мобилизации материальных и людских резервов для фронта. Ведь к началу боев под Тулой фактически все ее оборонные и просто крупные промышленные предприятия были эвакуированы. Однако фронт нуждался в четкой работе промышленности, и тогда на оружейном, патронном, машиностроительном, комбайновом заводах и на «Желдормаше» были созданы специальные рабочие группы, которые занялись ремонтом и монтажом невывезенного оборудования, поиском различных материалов, инструментов и всего, что было необходимо для налаживания ремонта техники и вооружения. 

 

Рабочие патронного завода ремонтировали артиллерийские орудия и танки, изготавливали броневые щиты и пулеметные башни для бронемашин. Комбайновый завод освоил производство 37-мм минометов и боеприпасов к ним. Завод НКПС («Желдормаш») ремонтировал бронеавтомобили, автомашины и танки. 

 

На оружейном заводе была создана мастерская по ремонту стрелкового оружия. На машзаводе (ныне им. Рябикова) в кратчайшие сроки мастера под руководством С. А. Коровина, С. Б. Вартазаряна и др. освоили производство 82-мм минометов. Миномет № 1, изготовленный буквально из подсобных материалов, был передан Тульскому рабочему полку. За полгода из него было выпущено 2652 мины и уничтожено 400 солдат и офицеров противника и 36 огневых точек. 

 

За сорок пять дней осады Тулы туляки отремонтировали 66 танков, 70 пушек разных калибров, вновь собрали 423 пулемета, 106 отремонтировали, собрали и отремонтировали 1764 винтовки и 1100 пистолетов. Предприятия «Швейсоюза» шили для Красной Армии обмундирование, белье, маскировочные халаты, рукавицы. Рабочие и инженеры паровозного депо станции Тула-1 за сентябрь-октябрь построили бронепоезд, успешно громивший врага на тульском участке фронта. 

 

Надо отметить и вот какое обстоятельство. За все время осады туляки и бойцы, Красной Армии бесперебойно снабжались хлебом и топливом, работали бани, круглосуточно была вода, работали почта, телеграф и телефон, больницы и другие лечебные учреждения. Бойцы фронта и население регулярно получали газеты, работали кинотеатры. Только на три дня была прекращена подача электроэнергии, когда немцы, наступая на Каширу, разрушили линию электропередач. В осажденной Туле царил полный порядок, высокий дух дисциплины и организованности, единство действий фронтовых частей, городских служб и организаций. И это в тяжелейших условиях войны. 

 

Второй этап «генерального» наступления немецко-фашистских войск на Москву начался 15—16 ноября. Главные удары противник наносил по флангам Западного фронта с целью обойти Москву с северо- и юго-востока и окружить ее. Особенно ожесточенные бои развернулись на северо-западных подступах к столице и северо-восточнее Тулы. 2-я немецкая танковая армия прорвала оборону нашей 50-й армии и развернула было наступление на Каши-ру и Коломну в обход Тулы с востока. Но в результате активных действий наших войск в районе Тулы, сковавших до пяти дивизий противника, стойкой обороны Венева и других населенных пунктов, гитлеровское командование смогло выделить для развития удара на Каширу всего одну танковую дивизию. Ей удалось выйти на южную окраину Каширы, но там наступление немцев было остановлено, а затем они отступили под ударами 2-го кавалерийского корпуса, 112-й танковой бригады и 173-й стрелковой дивизии. 

 

После неудачи под Каширой части 2-й танковой армии Гудериана попытались обойти Тулу с севера в районе Ревякино-Крюково-Кострово. Вначале врагу удалось здесь перерезать железную дорогу и шоссе Тула — Серпухов. Это был единственный момент, когда город был почти полностью окружен. Но ни на сутки не прекращалась телефонная связь с Москвой, в Туле все были спокойны и работали четко и сосредоточенно. 4 декабря между нашими частями на северо-западе от Тулы и частями противника оставалась узкая полоска земли шириной 5—6 км. Однако полностью окружить Тулы немцам так и не удалось. Не смог враг сломить волю героических защитников Тулы и психическими атаками. 

 

Одну такую атаку немецкое командование предприняло в ночь на 7 декабря силами пехотного полка на пригородный поселок Мясново со стороны деревни Маслово. Фашисты шли в полный рост, когда же до наших позиций осталось двести—триста метров, пулеметчики открыли по ним шквальный огонь. Гитлеровцы дрогнули и бросились врассыпную, «психический» полк был уничтожен почти полностью. К 5 декабря и второй этап «генерального» наступления на Москву закончился полным провалом. 

 

Без какой-либо оперативной паузы советское командование отдало приказ о переходе от обороны к наступлению. Так началось освобождение советской земли от гитлеровских варваров.

 

Туляки показали образцы высочайшего героизма. Не случайно в приказе И. Сталина от 7 ноября 1942 года защитники Тулы поставлены в один ряд с героями обороны Москвы, Ленинграда, Сталинграда, Севастополя и Одессы. В приказе сказано: «Героические защитники Москвы и Тулы, Одессы и Севастополя, Ленинграда и Сталинграда показали образцы беззаветной храбрости, железной дисциплины, стойкости и умения побеждать. По этим героям равняется вся наша Красная Армия». 

 

В связи с 25-летием славной обороны Тулы наш город был награжден орденом Ленина. А десять лет спустя Тула была удостоена звания «Город-герой».

 

Памятные знаки «Передний край обороны Тулы» появились в нашем городе к 35-й годовщине победы советского народа в Великой Отечественной войне.