Новомосковским ветеранам вручают медали к 80-летию Победы
Тульская область. 1941-1945: Щекинский район
«Тульские новости» продолжают серию материалов, посвященных Великой Отечественной войне - «Тульская область. 1941-1945». Мы расскажем о всех районах региона, ведь каждый из них затронула война... Истории, факты, герои, архивные фото и письма с фронта. С предыдущими сериями вы можете ознакомиться в специальном разделе на нашем сайте. Сегодня речь пойдет о Щекинском районе.
28 октября 1941 года в Тулу была передана по телефону тревожная весть. Звонил электромонтёр И.В. Воронин, который сообщил, что в Щёкино вошли немцы. Щёкинская электрическая подстанция оказалась на оккупированной территории и была немедленно отключена от электросети, и только то, что Воронин остался на вражеской территории, позволило ему сообщить в Тулу о том, что дело плохо. Под натиском танков Гудериана наши части оставили город Щёкино. При отступлении на шахтах района были взорваны машинные отделения, а на заводах выведено из строя оборудование. В городе рвались мины и снаряды, росло число убитых и раненых.
На следующий день, 29 октября, позиции 290-й дивизии, окопавшейся на рубеже южнее Ясной Поляны, подверглись мощному артиллерийскому и авиационному удару, а потом на них пошли моторизованные части немцев. Дивизия отразила натиск врага. Последовал новый бомбовый удар, и на позиции дивизии двинулись танки.
Но в это время выходящие из окружения две батареи 702-го противотанкового артиллерийского полка прямой наводкой открыли огонь по вражеским танкам, которые, потеряв 4 боевые машины, отошли. После нового авиационного налёта немецкие танковые части прорвали нашу оборону и заняли Ясную Поляну.
Выдержки из статьи, опубликованной в газете «Красная Звезда» от 16 декабря 1941 года: Ясная Поляна после гитлеровцев:
"Ясная Поляна горела. Огнем была объята знаменитая школа, пылала больница. Черный дым валил из окон двухэтажного дома Толстого. Гитлеровские варвары, убегая, не успели захватить свое оружие, машины, танки, боеприпасы, но они нашли время, чтобы поджечь историческую усадьбу.Пожар в Ясной Поляне — не единственное злодеяние немецких фашистов на родине Льва Николаевича Толстого. Хранитель дома-музея Сергей Иванович Щеголев, научная сотрудница Мария Ивановна Щеголева, учительница Елизавета Васильевна Соловьева, жена лесничего Елизавета Васильевна Филипенко и десятки жителей села рассказали нам подробно, как разбойничали немцы в Ясной Поляне."
Пришли немцы 29 октября. Два дня до этого они беспрерывно бомбили и обстреливали из орудий усадьбу. В селе погибло много женщин и детей. Среди убитых — Павел Давыдович Орехов, председатель местного колхоза, а в прошлом ученик самого Льва Николаевича Толстого.
"В первый же день мы почувствовали, как немцы ненавидят русских и все русское, — рассказывает Сергей Иванович. — Когда у нас стояла Красная Армия, музей и вся усадьба охранялись часовыми. С утра до поздней ночи к нам приходили бойцы, командиры, политработники. С величайшим вниманием они осматривали дом, в котором жил и работал Толстой, затаив дыхание слушали наши рассказы о нем. Во всем чувствовалось, что они любят, уважают и чтут великого писателя. Но вот пришли три немецких офицера. Они обежали музей и в книге посетителей написали: «Первые три немца в походе против России прибыли в Ясную Поляну». Все трое, несмотря на наши протесты, содрали со стены редчайшие фотографии Льва Николаевича и ушли… За ними пришли другие. Они выгнали всех сотрудников из квартир, отняли у них все имущество, потом заявили, что музей надо освободить под казарму."
В садике перед домом немцы начали резать коров, гусей, кур, развели костры. Ломалась изгородь, срывались с петель двери, уродовалась мебель, все бросалось в огонь. Сотрудники музея пробовали протестовать, говорили, что рядом есть дрова. Им ответил немецкий врач Шварп: "Нам дрова не нужны. Мы сожжем все, что связано с именем вашего Толстого."
На второй день помещение усадьбы, которое так берег и любил весь русский народ, было неузнаваемо.
Драгоценную мебель Льва Николаевича, его книги, картины немцы выбросили в подвалы и на улицу. В музее устроились офицеры. На площадке под лестницей разместилась парикмахерская. В комнате камердинера Льва Николаевича Сударкова — сапожная мастерская. Знаменитую комнату со сводами, где писалась «Война и мир», немецкие офицеры превратили в курилку. Сад, парк, постройка — все истреблялось беспощадно, безжалостно, бесцеремонно.
Могилу Льва Николаевича они превратили в свалку для своих вояк. Около праха Толстого фашисты похоронили своих 300 солдат, могилу Толстого не тронули.
Заняв бытовой музей, немецкие офицеры сломали замки и ящики во всех столах и шкафах, оставшихся в комнате. Дорогие исторические экспонаты и экспозиции были разворованы и отправлены в Берлин. Диван, на котором родился Лев Николаевич, немцы вспороли и изломали на куски, ковры изрезали. Они изломали стол и несколько стульев, на которых любил сидеть писатель.
Служащих музея, пытавшихся протестовать, немцы выгоняли из кабинетов. "Музей уже не ваш, — хрипел осипший от пьянок офицер, — что хотим, то и делаем."
За издевательством над памятью Толстого последовало издевательство над жителями Ясной Поляны. Двух человек фашисты повесили. Изнасиловали четырех девушек, отобрали у колхозников весь скот, все теплые вещи.
Уходя под напором Красной Армии, немцы подожгли Ясную Поляну. Школа, больница и многие другие помещения сгорели. Жителям усадьбы удалось отстоять от огня только сам дом-музей Льва Николаевича. Врач Илюхин, ученик Павлик Комаровский, студентка Клавдия Литвинова, хранитель музея Сергей Иванович Щеголев и многие другие с риском для жизни бросились к дому и ликвидировали пожар. Выгорели библиотека, спальня Льва Николаевича и комната Софьи Андреевны.
"Когда входишь в дом Толстого, не веришь своим глазам. Так и чувствуется, что здесь были дикари, варвары. Стены заплеваны, запачканы, полы сломаны, драгоценная толстовская мебель искалечена, окна разбиты. А ведь здесь жил Лев Николаевич Толстой, чьи книги дороги всему человечеству.
— Мы жестоко отомстим, — тихо сказал красноармеец Болохов, выходя с нами из музея."
14 декабря 1941 года советские войска освободили Ясную Поляну от немецкой оккупации, которая длилась 47 дней.
Дни оккупации запомнились небывалыми разрушениями и потерями. 20 ноября 1941 года хранитель музея Сергей Щеголев записал в дневнике: «…дом Толстого – казарма с ружьями, пулеметами, в одной комнате – парикмахерская, солдаты бреются, стригутся, чистятся. В другой комнате сапожная мастерская, кругом мусор, отбросы…».
Разобраться, что в статье 1941 года правда, а что художественный вымысел нам помогает дневник Сергея Ивановича Щеголева. Рискуя жизнью, хранитель фиксировал подробности все полтора месяца. Его дневник стал одним из документов, позволяющих коснуться военной истории музея и развеять мифы об этом периоде.
Например, многие считают, что вещи Толстого были разворованы. На самом же деле большая часть экспонатов музея находилась в эвакуации. 9 октября 1941 года из Ясной Поляны в Томск отправили 110 ящиков с вещами, книгами и документами музея. Однако часть экспозиции – крупные и громоздкие вещи, мебель, некоторые документы и фотографии остались в Ясной Поляне. Из почти 40 тысяч мемориальных предметов были утрачены лишь единицы. Экспонаты вернулись в Ясную Поляну 12 мая 1945 года. И сейчас в музее можно увидеть подлинные вещи Льва Толстого и членов его семьи.
15 декабря 1941 года в вечернем сообщении Совинформбюро среди освобожденных 25 населенных пунктов первыми были названы Ясная Поляна и Косая Гора.
После освобождения с территории усадьбы вывезли 83 тела. Территорию вокруг могилы Толстого привели в порядок: очистили лес, обложили дерном могилу, выровняли землю.
Крапивенская земля не осталась в стороне от военных действий – 28 октября 1941 года была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. Пятьдесят два дня существования между жизнью и смертью оказались серьёзным испытанием для жителей Крапивны. Борьба с оккупантами не прекращалась ни на минуту, несмотря на потери близких, на жестокие житейские лишения от голода и холода.
Война в воспоминаниях жителей Крапивны
Фото: https://www.krapivna.org/
Николай Кошелев родился в 1923г. Ушел на фронт в октябре 1941 г. Воевал в качестве дивизионного разведчика под Сталинградом. Был дважды ранен, лежал в госпитале в г.Чита 1 год и 4 месяца. Потерял ногу. Вернулся в Крапивну инвалидом.
Имеет награды: ордена Великой Отечественной войны 1 и 2 степени, медаль Жукова.
"Я попал на фронт в семнадцать с половиной лет, перед оккупацией Тулы. До войны работал на обозном заводе. 17 октября ушел добровольцем, попал в Марийскую ССР. До 27 декабря 1941 г. был в распределительном лагере «Сурок», когда в числе 6 человек вызвались на фронт. Приехали в Москву, попал в 55-ю пробивную механизированную бригаду, дивизионную разведроту, под командованием Н.Сироткина. Прошли с боями через Истру, Новоиерусалимск, Волоколамск, станцию Шаховскую. Когда все бойцы нашей бригады погибли, ее расформировали, меня распределили в Коломну…"
Фото: https://www.krapivna.org/
Михаил Пронин, родился в 1920 г. Призван в ряды Советской Армии 28 сентября 1939 года. Служил в городе Рига. Войну встретил в городе Каунас, был артиллеристом – наводчиком 45 мм. пушки. Потом был ранен в глаз, госпиталь; когда немцы захватили город, вместе со всеми ранеными бежал по реке Неман. Потом тыл, победу встретил дома, в Крапивне. Награжден Орденом Великой Отечественной войны 2 степени, медалью «За Победу над Германией».
"В начале войны мне было 21 год. Я служил в городе Каунас (Литва), был артиллеристом-наводчиком 45-мм пушки. За это время я подбил 2 танка, много пушек. Мое дело было не заряжать, а оптический прицел. Ранение, из-за которого я практически потерял зрение, пришлось на начало войны: после выстрела одной из наших пушек я вылетел вперед метров на 50, почти потерял глаз. Так я попал в госпиталь, когда через несколько дней в город пришли немцы, все раненые, которые могли – бежали по ущелью р.Неман. Долго пришлось скитаться по лесам, ночевали в скирдах сена, чердаках, банях. Когда объявили победу, я был уже в тылу. Помню, я тогда пришел с дежурства, а работал я водителем в обозном заводе. Там же отработал после войны 52 года. Было 4 утра, когда объявили эту долгожданную весть. Все проснулись, выбежали на улицы, обнимались, поздравляли друг друга."
Фото: https://www.krapivna.org/
Николай Капустин родился в 1925 г. В январе 1943 г. призван в армию на Дальний Восток. Участвовал в войне с Японией в составе 187 стрелковой дивизии 97 стрелкового полка. В 1948 г. демобилизовался.
Награжден медалью «За Победу над Японией»; Орденом Великой Отечественной войны 2-й степени.
"Я родился в 1925 году в Жилой слободе. У отца с матерью нас было пятеро. Рано начал работать. Потом война. Великая Отечественная.
В ноябре 1941 года со стороны Одоева Крапивну заняли гитлеровцы. В нашем доме стояло 15 немцев. Эсэсовцы – настоящие головорезы. Сгоняли народ и заставляли смотреть, как они расправляются с местным населением. Помню, между Домом с колоннами и церковью рос огромный тополь. На нем фашисты устроили виселицу. Повесили двоих: лесничего Семенова с доской на груди «Сохранял партизан» и председателя Жердевского колхоза Перевезенцева тоже с доской на груди «Помогал партизанам».
Зима в тот год была суровая, с крепким морозцем. Снега было по крышу.
Месяц фашисты зверствовали в нашей местности. Советские войска подошли к Крапивне со стороны Ярцево и Казачьей слободы. Был ожесточенный бой с артиллерией и танками. Мы с младшим братом и мамой прятались в подвале. Наш дом все время находился под обстрелом. Нашу корову убило. 19 декабря, на Никол-день фашистов выкурили из Крапивны.
9 января 1943 года меня забрали в армию. Восемнадцати лет еще не было. Приехал «покупатель» (так новобранцы называли офицеров), собрал парней со всех слобод (из Жилой четверых), окрестных деревень, Одоева, и на 20 подводах повезли нас в Тулу. В ту пору никаких рейсовых автобусов и в помине не было. Да, офицер предупредил, чтобы взяли с собой еды. А что брать из дома? У некоторых вообще ничего не было. Мне мама насушила сухарей. Прибыли на сборный пункт в Тулу. Собралось там порядка 2000 новобранцев. Погрузили нас в товарные вагоны, их еще телячьими называли, и отправили на Дальний Восток. Зима лютая. Ветер ледяной. В вагоне щели. Правда, посреди вагона стояла железная бочка-«буржуйка». Так мы на остановках запасались угольком, дровишками и водой. Спали на нарах. Добирались до пункта назначения целый месяц. Наконец прибыли в город Гродеково на КВЖД (Китайская Восточная железная дорога). Поселили нас сначала в конюшне. Лошадей-то забрали на западную границу. Обмундирование дали старенькое. Самый разгар войны. В Гродеково я служил до августа 1943 года. Жили в землянках. В тех местах всегда дуют сильные ветры. Зимой крепкие морозы. Сопки голые. Камушки срывало с сопок в лицо…
Потом меня направили в школу снайперов в Шкотово, в 30 км от Владивостока. После обучения хотели послать на Западный фронт. Винтовка у снайпера что надо: оптический прицел, прибор ночного видения, убойная сила 1 км. Снайпер действует самостоятельно, один и только в черте города…
В 1944 году советские войска уже гнали фашистов с нашей территории. СССР, США и Англия заключили договор о совместных действиях против Германии. Американцы стали нашими союзниками. На Дальний Восток пришел эшелон с американскими консервами, шинелями, военными ботинками со шнурками (чудно!). Одели нас, обули. Но вот табачок у них неважный. Как морская трава, только пропитан никотином.
9 мая 1945 года для всей страны война с Гитлером закончилась, а на Дальнем Востоке она продолжалась. Сталин дает приказ перейти границу и уничтожить квантунскую японскую армию. У японцев армия огромная и хорошо оснащена военной техникой…
6 августа 1945 года наш полк вышел в сопки. Был приказ расстрелять все патроны для проверки, чтобы не было холостых. 8 августа привезли гранаты, патроны. Каждый набрал себе в вещмешок побольше, сколько уместится. Наша дивизия вплотную перешла к границе. Замполит дивизии проводил беседу с бойцами: «Будем говорить тихо, не курить. В 3 часа утра по приказу товарища Сталина переходим границу». По сигналу красной ракеты мы пошли в бой. Чтобы перейти ограждение, набрасывали шинель на колючую проволоку и переходили границу. Начался бой. Ожесточенный. Нас сильно потрепали. Погиб Миша Чекалин из деревни Ченцовы Дворы, с которым мы были очень дружны, как говориться, ели из одного котелка.
Мы понесли большие потери. Был приказ отступить. Наш 97 стрелковый полк 187 дивизии расформировали по частям и собрали в один батальон. Снова в бой. Подошла наша артиллерия и родные «Катюши». Бои шли целый месяц, до 3 сентября 1945 года. Советские войска нанесли удар Квантунской армии и Япония капитулировала. Конец войне. Но домой нас еще не отпускали.
Во время войны погибло много солдат. В стране осталось мало восемнадцатилетних. Поэтому набор новобранцев 1925 года рождения задержали на военной службе до 1948 года.
По окончании войны я служил там же, на Дальнем Востоке в Лесозаводске, охранял военный объект.
В 1948 году меня демобилизовали. До Москвы ехал целый месяц на поезде, в эшелоне демобилизованных. Каждому были выданы талоны на питание, 3 талона на день, всего около ста штук. В крупных городах нас водили в баню и кормили без талонов, очень сытно и вкусно. Оставшиеся талоны я сохранил. В Москве мы со старшим братом отоварили их в военторге. Дали нам ведро гречневой каши и много буханок черного хлеба, целый чемодан. Этот чемодан я еще до войны смастерил из фанеры. И этот чемодан с хлебом я привез домой.
10 февраля 1948 года, опять зимой я ехал на родину. И опять русские морозы, метель, заносы на дорогах. Машины тогда никакие не ходили. От Москвы до Щекино доехал на поезде. А дальше с тяжелым чемоданом пешком по бездорожью.
По пути повстречались две девушки. Шутили: «Солдат, выбирай себе невесту!». С шутками-прибаутками помогли донести чемодан до Захаровки. С Захаровской почты я позвонил в сельсовет Московской слободы. Сбегали за отцом в Жилую слободу. Прошу его встретить меня на лошади, а отец говорит – нет лошадей, одни быки. Я пешком дойду. И они с моим младшим братом пришли в Захаровку.
Наконец мы добрались до дома. Мать открыла чемодан и ахнула. Они настоящий хлеб уже несколько лет не видели. Вот это гостинец!"
Фото: https://www.krapivna.org/
Наталья Трунова, ветеран труда.
"Я родилась 25 августа 1925 года в деревне Московская слобода. В своей жизни мне пришлось 52 года отработать на телеграфе. Попала я на телеграф, когда все уже ушли на фронт, бывшие сотрудники телеграфа стали старыми. Работа была тяжелая, мне пришлось самой и принимать и носить телеграммы. Я быстро освоила азбуку Морзе. Особенно было тяжело зимой: ни света, ни тепла. Больше приходилось носить извещений о смерти, это было сложно пережить не только родственникам, но и мне, сталкивающейся с этим так часто. Самое яркое воспоминание оставшееся от работы того времени – это полученная однажды телеграмма. Сын пишет матери: «Дорогая мама, жив, здоров, скучаю по тебе, скоро вернусь, ты меня жди». Было 11 вечера, когда я понесла эту телеграмму. В полной темноте стучу в дом Воротниковым. Встретили сначала недружелюбно, знали, что плохие вести приходят чаще. Говорят, – читай, что принесла. Когда я их успокоила, прочитала телеграмму, радости не было конца. Хозяева тогда дали мне в благодарность за хорошую весть 2 вареных картофелины.
Но приходилось не только носить телеграммы – во время войны делали укрепления в Синякино, за Плавском, рыли ямы, землянки, потом их покрывали сверху бревнами. Пережили много, у меня на фронт ушли сначала отец – он был фельдшером, затем брат.
Самым напряженным был 1944 год – сложный в военном плане. Тогда мне было 19 лет. Я хорошо понимала обстановку на фронте. В конце апреля стали надеяться на скорое окончание войны – по всем сведениям поступающих по радио телеграмм, которые шли в Крапивенский военкомат.
Наш радиоузел включался в 5 утра, однако я услышала по индукции с Тулы, что война закончилась. Было 4 утра. Я подкинулась, сердце стучит, бегу к радиоузлу. Разбудила всех. На площади работал громкоговоритель, все проснулись, собрался народ. Когда узнала вся Крапивна, все высыпали на улицы. Мы на телеграфе обзвонили всех, кого могли, поздравляли, сообщали радостную новость. 2 дня была колоссальная нагрузка телеграмм. 2 дня я не выходила с телеграфа. А сколько за это время было ликования, сколько было пролито радостных слез! И не один раз пришлось мне принять азбукой Морзе такие поздравления: С Днем Победы!
Сколько было перенесено нашим народом в эту войну, а все-таки не хочется вспоминать плохое. Мы победили. С Днем Победы всех!"
Фото: https://www.krapivna.org/
Мария Вещуева: "В 1941 году мне было 23 года. Трое маленьких детей, муж на фронте. Жили мы в Казачьей слободе. Немцы, слава Богу, у нас не стояли. Но заходили поначалу часто, искали партизан, спрашивали о муже, мол, где пан коммунист. Жители резали скот, прятали мясо. Мы прятали в печке. Немцы почему-то искали только под печью, а внутрь не заглянули. Когда начался бой за освобождение Крапивны, мы укрылись в подвале. Прибежали к нам и многие соседи. Очередной семье – матери и нескольким детям – просто уже не оказалось места. И они пошли к родственникам за семь километров, в Михайловский поселок. Решили переждать перестрелку в стогу. Мать ранили. Дети вернулись просить о помощи. Когда люди подошли к стогу, то увидели, что женщина умерла … Вообще, во время перестрелки убили много мирных жителей. Балакину, Прасковью Потоцкую,.. многих…"
На территории Щекинского района находятся десять братских могил с захоронениями воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны, свидетельствующие о героическом мужестве солдат, оборонявших подступы к Туле.
Вечный огонь — постоянно горящий огонь, символизирующий вечную память о чём-либо или о ком-либо.
Первый в СССР Вечный огонь был зажжён в пос. Первомайский Щёкинского района Тульской области 9 мая 1955 годa в память о павших в Великой отечественной войне.
Однако действительно Вечным его назвать нельзя, так как его горение регулярно прекращалось (так, до 2013 года в течение более чем 10 лет зажигался только несколько раз в году, в частности, в День Победы, день начала Великой Отечественной войны, День защитника Отечества, день освобождения Щёкино от нацистских оккупантов — 17 декабря).
6 мая 2013 года состоялась торжественная церемония восстановления непрерывного горения Вечного огня в пос. Первомайском.
Подписывайтесь, чтобы первыми узнавать о важном:
