«Думала, конец»: жительница Мариуполя рассказала, как спасалась с шестимесячным ребенком

Жительница Мариуполя рассказала редакции ТН, как «бежала» в Тульскую область вместе с семьей во время боевых действий. Юлия является мамой пяти детей – двух девочек и трех мальчишек. Ее муж - участник СВО и на сегодняшний день находится в госпитале после получения серьезного увечья. Свою непростую историю Юлия поведала редакции «Тульских новостей». Она наполнена бесконечными тревогой и переживаниями, страхом за жизнь близких, но в то же время отвагой и верой в то, что впереди все обязательно будет хорошо.

Родилась и выросла женщина в Мариуполе. Там же училась, вышла в первый раз замуж, родила троих детей. Супруг Юлии погиб на мясокомбинате, где работал. В трудные времена маме с тремя детьми очень помогала свекровь, помогает и сейчас. Тогда на помощь приходил и брат. Важную моральную поддержку до сих пор оказывают отец и мачеха, они военные. Мама Юлии, к сожалению, умерла. После событий 2014 года она временно покинула Мариуполь.

Так, женщина работала сначала на металлургическом комбинате «Азовсталь» в прокатном цехе. В 2015 году уволилась и уехала в Запорожье. Начала трудиться в ресторане кондитером. Там же и познакомилась с нынешним мужем. В Запорожье родила сына Серёжу, которому сейчас 5 лет.  Уже во время беременности еще одним сыном - Артёмом младшим, семья решила уехать обратно в Мариуполь к родственникам. В городе на тот момент оставались брат и дядя Юлии. В Мариуполе мальчик и родился. Однако у него были серьезные проблемы со здоровьем, из-за чего пришлось на полтора месяца остаться в больнице. Врачи не могли поставить диагноз и, со слов Юлии, каждый день повторяли про возможный летальный исход.

«Моя мачеха тогда созвонилась с профессором из Донецка Линчевским. Он в режиме телефона сразу предположил диагноз. Пошла к врачу, которая сказала, что не нуждается в советах профессоров. Я пошла к заведующей, попросила её назначить лекарства, про которые говорил профессор. Потом искала их по всему городу. Через неделю нас все-таки выписали.

Побыли дома 2 месяца под наблюдением педиатра. 23 февраля 2022 года мне позвонили и сказали:  "Юль, собирай все необходимое, спускайтесь в подвал, утром начнётся война". Я, естественно, сначала не поверила, но все-таки собрала необходимые вещи, лекарства, которые были у младшего ребёнка, позвонила кумовьям. У них частный сектор, двухэтажный дом, в котором есть нулевой этаж под землёй. Отправились к ним. Тогда ещё, помню, дождь начался. Со мной было три сына и муж. Так, мы с коляской, двое старших детей, дочки на тот момент находились в другом районе у свекрови. Не получилось их забрать, и я не могла дозвониться до свекрови», - делится Юлия.

Вечером все же удалось выйти на связь. На предупреждение о возможных военных действиях женщина рассмеялась и не поверила: «Не переживайте, все нормально будет». Все вспоминали, что в 2014 году не было затяжных событий. К ним она приехать не согласилась. Рано утром 24 февраля, делится Юлия, началось:

«Мы тогда спали на втором этаже с детьми, а муж и кум были на первом этаже, они всю ночь караулили, чтобы в случае чего нас спустить на нулевой этаж. В пять утра началась бомбёжка, несильная, но уже и стреляли.

Мы со старшим сыном позже побежали в квартиру забрать продукты. Я предупредила всех соседей, которые даже не думали и не знали ничего. У кого-то детки маленькие... Все были уверены, что надолго ничего не затянется. Но потом соседи начали уезжать, а мы вернулись назад, остались в подвале с мужем, кумом, потом пришел мой брат. У кумовьев тоже трое детей было. Дом поделен на две части: в первой находились дядя кума, жена, двое дочек, зять и бабушка, а во второй половине - я с мужем, наших трое детей, кумовья их трое детей, кума, сестра младшая, ей на тот момент было 15 лет. Позже моего пожилого крестного забрали еще. И вот все вместе мы находились в двух комнатках в подвале (вторая - санузел).

Очень сильно стреляли. Со второго этажа видели, как горят девятиэтажки, как летят снаряды, как летят самолёты, как стоят «укропы», батальон «Азов» (террористическая организация, запрещенная на территории России). Дом кума - на склоне горы дом, а на другой горе - магазин. Возле него стояли на бронемашине солдаты. С кумой смотрим, обрадовались, увидели русскую форму, а еще мы слышали, что русские рядом: «Ребята наши рядом!». Начали собирать им продукты, хотели передать, чтобы поели, а бабушка сказала: «Не вздумайте идти. Это не русские, а украинцы переодетые, потому что она сидела и наблюдала за ними в окно». Они отстреливались и уезжали».

В один из дней семья с детьми на кухне пила чай. В какой-то момент кум закричал: «Бегом в подвал, сейчас будет прилёт». По итогу, снаряд упал к соседям.

«Такое ощущение, как будто у тебя второй этаж просто съезжает. Кума плакала, я себя успокаивала вязанием, потому что дети… Им этого показывать нельзя. 19 марта Артему младшему очень плохо стало, потому что не было лекарства. Кормили его только молоком. Брат пошел к ВСУ, попросил у них сухое молоко: «Больной ребенок, ребят, помогите, от голода умирает». Они дали тогда три пакета сухого молока, нашли где-то в магазине обычное молоко. Дали брату что-то из лекарств, сказали: «Беги к племяннику, спасай».

На фото печка, на которой готовили

Они очень помогли. У Темика тогда поднялась очень высокая температура и было принято решение ехать в больницу на площадь, в детское отделение. Кум, я и муж поехали в больницу. И там есть развилка трамвайная возле больницы, кум остановился и стоит, ждёт... Мы оказались в центре перестрелки. Они между собой начинают стрелять и посредине стоим мы в машине, а машина яркая, голубая. Мы на площади на этой развилке стоим, а над нами снаряды летают. Я очень сильно кричала: «Домой, домой, домой, домой». Кум меня очень быстро успокоил пощёчиной. Мы приехали в итоге в больницу, начали тарабанить в реанимацию. Там цементный забор разделял детское отделение, инфекционку и реанимацию, а с другой стороны - психбольница. Я поворачиваю голову, а забора этого нет и стоит танк ВСУ, выезжавший из подъезда. Я тогда очень испугалась, думаю: «Ну все, конец».

Мы тогда достучались до реанимации, меня все-таки запустили с ребёнком. Врач осмотрел малого. Сказал, что попробует, что может, но скорее всего мы можем лишиться сына. Прописал нам лекарства и отправил в инфекционку. Сразу подключили к капельнице. В отделении была одна медсестра молоденькая, другая постарше, санитарка, ее сын и охранник. Ну и детки маленькие были. Нас откапали, надо было ещё, но был уже комендантский час. Нам набрала в шприцы лекарства и сказала, когда колоть.

Мы — бегом в машину и только отъехали от больницы буквально метров 600, как произошел авиаудар, но, слава Богу, не по больнице, а рядом. Дома с кумой Темика кололи под одеялом с фонариком. Она никогда в жизни не делала уколы, но приходилось, потому что надо было спасать сына. На следующее утро, 20 марта, брат с мужем вернулись в больницу, потому что девочки очень просили помощи. Надо было с реанимации в инфекционку перенести воду и лекарства, ведь дети в инфекционке были, надо помогать», - продолжает Юлия.

Были обстрелы и было очень тяжело перетаскивать. Отделения разделены небольшой дорогой. Мужчины, рассказывает наша героиня, потом туда каждый день ходили, помогали. Они также бегали по школам, разносили конфеты, жвачки, чай. Однако в какой-то момент муж и брат Юлии пропали на сутки:

«Я очень переживала, потом смирилась. Думаю, это война. Ну, значит, судьба такая, так надо, так Бог решил. Да я и сына младшего уже «хоронила», потому что я понимала, что он просто не выживет. Нет лекарств. Нет ничего».

Однако члены семьи все же вернулись домой. Было 20 марта 2022 года. Мужчины сказали собираться: «Мы уезжаем». Как удалось выяснить, шанс проскочить был, так как ребятам ранее удалось поговорить с российскими бойцами. Однако доехав до строительного техникума, спасающихся ждала беда:

«Кум за рулём, крестный с правой стороны сидел, брат держал одного из сыновей, закрывал собой. Посередине сидел сын старший, муж с Темиком на руках, а я сидела на одной ноге брата и на второй ноге сына. У техникума с девятиэтажки по нам начинает работать снайпер, на машине было написано «дети», вся машина была обклеена плакатами. На дороге лежал погибший мужчина. Кум начинает его объезжать, не по-человечески ехать по телу, и пуля попадает в середину крыши и проходит между мной и сыном. И она как-то так проскочила, что у меня получился ожог на шее, и у сына болел нос: хлопок и все, и эта пуля рикошетит, рвёт мужу руку. Касательно отрекошетила и попала младшему ребёнку в ногу. Нашли ее возле пятки. Она порвала пуховое одеяло, зимний комбинезон и лёгенький комбинезончик. То есть, она прошла это все и застряла у ребёнка возле пятки. Я начинаю кричать, потому что начало очень жечь шею. Дети перепугались, и еще запах пороха в машине. Кум резко начинает разворачиваться. Он проехал уже по мертвому человеку, а они начинают стрелять по бензобаку. Машина сзади у кума была как решето. Прострелили колеса, они резко сдулись, и мы на «ободах» летели.

Уже дома у меня была истерика. Я отдала куме младшего, а она плачет, потому что нас не было дома 10 минут. 21 числа мы отметили 16-летие сына, а 22-го кум пошёл на заправку искать бензин, нашел. Украинцы все еще стояли у того магазина. Набрал 2 канистры на две машины, семья ведь большая Потом решил пойти ещё раз взять бензина. Ему прострелили ногу чуть выше колена. Пуля прошла на вылет. И мы бегом собираться, потому что кум бы истёк кровью сильно. Нас забирал дядька кума: сначала вывез его самого с кумой и детьми, потом вернулся за своей семьей. Когда мы начали готовиться к выезду, по нашему двору тоже стреляли и не давали выезжать. Одна пуля чуть не попала в 5-летнего сына. Сев в машину, начали выжидать момент, а дорога - на склоне. Пока ехали, они стреляли по нам, но не попали. Улицы, с которых нас вывозили, потом все перерыли и перекрыли.

Мы летели… Когда приехали на точку, нас сразу посадили ребята в бронемашину - меня и детей. Вывезли в Безымено. А муж, брат и крёстный остались. Когда приехала в Безымено, ни телефона, ничего нет. Слава Богу, знаю папин номер наизусть. Мы не смогли оттуда выехать, папа с двоюродным братом прилетел. Я помню, как папа плакал. Я плакала. Брат плакал. Отец аж поседел. Приехали домой к ним, мама когда раздела Артёма, тоже начала плакать, потому что у него очень большие ребра были, ребёнок весит в полгода 3 килограмма. Искупали его и сразу поехали в больницу. Заведующая была в шоке в Новоазовске, вызвала сразу донецких врачей, на скорой нас отправили в больницу Вишневского. Меня отправили домой, а малого оставили. Оказалось, ребёнок перенёс в подвале за месяц COVID два раза», - поделилась женщина.

Выявили и другие инфекции в крови. Было поставлено пять диагнозов. Месяц почти ребенок был в реанимации. По одному из приездов заведующий произнес очень важные слова для плачущей матери: «Смотрит на меня, девочка, говорит, зайка, ты не плачь, он у тебя сильный. Запомни, русские не сдаются, а он русский! Тогда он меня очень успокоил». Позже ребенка перевели в другую больницу, где лечили еще месяц. Тема начал набирать вес. Муж, брат и крёстный уже тоже приехали. Сама Юлия лежала в больнице с ребенком, когда супруг предложил уехать в Россию.

«Мы очень долго искали моих дочерей, не выходили на связь, но они сами потом позвонили. Выяснилось, что младшая дочь Каролина (тот момент 12 лет) сдружилась с русским военным. Он ей давал хлеб, конфеты, подарил велосипед. На этом велосипеде привязывала тачку и с подружкой ездила в другой район за водой. Мы их нашли! Слава Богу, они живы, здоровы! Это самое важное. Русские солдаты помогали. Она до сих пор его вспоминает. А потом мне муж позвонил и сказал, что мы едем в Тулу.

Ребёнку нужны были очень дорогие лекарства. Один тюбик стоит, вроде, около 100 тыс, а их надо было почти пять. Помог специальный фонд с соответствующим видеороликом. Было очень много негативных комментариев о том, что я алкашка, наркоманка, дети мне не нужны… Но многие добрые люди помогали и за 2 дня собрали сумму, купили лекарства. Они спасли Артёма. Далее было решено ехать в Тулу после выписки. Муж также связался с одним из фондов, где помогли оплатить дорогу и машину, а также квартиру в Туле. Муж пошёл работать - с работы на работу, тяжело. Первый год нам очень помогали соседи, до сих пор с ними дружу. Помогали и вещами, и продуктами, и постельным, и посудой. Даже педиатр наш давала деньги на продукты. Помогали и родственники мужа с лекарствами, которые живут в Орле. Потом мы переехали, сняли дом, уже муж более-менее начал зарабатывать».

В январе 2024 года в соцсетях семья увидела фото знакомого в украинской форме. Супруга Юлии это разозлило: «Он предатель, он нас убивает». Далее мужчина подписал контракт на военную службу в ВС РФ. Говорил, что хочет «забрать» свой родной город, посмотреть в глаза людям, предавшим своих предков. Две недели были учебные. Потом попал в Запорожское направление, как и хотел. В один из дней, после разговора с семьей по видеосвязи, мужчина отправился на боевую задачу.

«Через шесть часов, выводя бойцов, он вернулся за кем-то и подорвался на пехотной мине. Ему оторвало ногу, посекло левую ногу и другие части тела. Когда он мне позвонил и рассказал это, мне было и страшно, и больно. Такие чувства смешанные, непонятные, такие тяжёлые, больно…

Главное жив. Спас ребят. Это самое важное, а нога - это мелочи, по сравнению с жизнью. Сейчас есть протезы», - пытается держаться без слез наша собеседница.

Так, мужчина оказался в госпитале в Севастополе. На минувшей неделе его перевели в Москву и супругам удалось увидеться.

Юлия добавляет, что во время любого жизненного потрясения старается находить в себе силы на позитив, шутить, оставаться спокойной мамой для детей. Остальным женщинам, супругам и матерям героев, она желает того же:

«Если мы им будем добавлять слезы, плач, показывать нашу слабость, наши солдаты тоже будут переживать. Мы придаём им сил. Всегда в минусах надо искать плюс, просто добавлять палочку вертикальную к горизонтальной, и все будет хорошо, и наши ребята будут с настроением идти в бой, отстаивать нашу землю, наши жизни, нашу правду», - подытожила наша героиня.

При этом женщина добавляет, что в памяти осталось еще много пережитого, о чем не хотелось бы вспоминать и чего не пожелаешь никому: «Я стараюсь забыть, чтобы этого не помнить, но это очень тяжело». Юлия также отмечает, что ее знакомые становились свидетелями более жестоких сцен. Из-за этого в голове все еще остается «каша», однако семья и умение не падать духом помогают жить дальше и не отчаиваться. Поделиться этой историей для Юлии – значит снова пережить все это в голове, что непросто. Редакция ТН благодарит за эту беседу.